ПРОЛОГ
Город Брюгге, что находится в Западной Фландрии, имел множество особенностей, главным образом связанных с его дневной жизнью, ярмарками и не прекращающейся торговлей. Днем город приободрялся, становился светлее и красочнее, отливая на солнце оранжевыми черепицами крыш и зеленью живых палисадников. Но ночью открывалась его истинная сущность. С наступлением темноты вся беззаботность и добродушие Брюгге куда-то исчезали и на поверхности показывалось то, что всегда жило в этом городе. Что-то зловещее, удушливое и смертельно опасное. Хорошо в Брюгге освещались лишь каналы и пристани, но стоило свернуть пару раз за угол, и в каменной темноте узких улочек неосторожный путник мог запросто расстаться не только с кошельком, но и с жизнью.
– Помоги мне, – тяжело дыша, человек в черном кашемировом камзоле поморщился от боли, с трудом удерживая слабеющими пальцами богато инкрустированную испанскую шпагу. Он опасливо оглянулся через плечо, но на темной улице было тихо. Лишь редкая тень выросла на стене здания и снова исчезла, провожая очередного прохожего.
Некогда безупречно-белая рубашка, проглядывающая сквозь рукавные прорези камзола, была разодрана на правом плече. Насквозь пропитанная сочившейся из раны кровью, она липла к телу и стесняла движения.
– Ну? – он вопросительно и раздраженно посмотрел на своего подельника. – Не стой как истукан!
Однако его товарищ не спешил. Почти полностью скрытый в тени, он внимательно следил за улицей, словно ожидал продолжения.
– Кажется, оторвались, – бросил он через плечо, равнодушно скользнув взглядом по ране напарника.
Тот выпрямился и процедил сквозь зубы.
– Будем надеяться. Но если я здесь истеку кровью, то тебе не с кого будет получить вознаграждение. Ты мне поможешь, наконец?
– Да, сеньор. Разумеется, – в холодное пятно лунного света ступил напарник раненого.
Одетый более скромно и во все черное, он всем своим видом выдавал профессионального военного – его одежда полностью соответствовала этому ремеслу. Короткий кожаный камзол, не стесняющий движения, свободные холщовые штаны из плотной ткани и высокие ботфорты с закатанным голенищем, где легко могло укрываться тонкое лезвие, сидели на нем так естественно, словно он во всем этом родился. Короткий тяжелый плащ, одинаково хорошо защищавший как от ночной сырости, так и от удара шпагой, если хозяин его был расторопный малый и понимал, как им пользоваться во время стычек на темных улицах, завершал наряд этого человека.
