Родился я в соседней квартире. Это был и медпункт, и амбулатория, и родильное отделение. Роды принимала моя бабушка – мамина мать. Произошло это 31 декабря 1965 года в 11.30, в целинном совхозе под названием «Весёлый» Светлинского района, на востоке Оренбургской области на границе с Казахстаном. Отец даже обещал бросить курить, если родится сын. Курить он так и не бросил, зато остаток дня уходящего года и всю новогоднюю ночь ходил по посёлку, всех угощал и кричал:
– У меня сы-ы-н родился!
Бабушка по образованию была фельдшером-акушером и являлась, на тот момент, главным медиком всего совхоза. Отец окончил сельскохозяйственный техникум. Мать – оренбургский педагогический институт. Свадьбы у них не было – они просто расписались в ЗАГСе. С двумя чемоданами и маленькой дочкой Иринкой поехали на целину. У матери это был второй брак.
Мама работала в школе, преподавала биологию и географию. Папа заведовал гаражом. Автотракторный парк по количеству техники, в ту пору, можно сравнить с сегодняшним крупным автопредприятием. В те годы освоение целинных земель было политикой государства.
Себя и то, что меня окружало, я помню с возраста трёх-четырёх лет. Посёлок состоял из нескольких двухэтажных двух подъездных домов, школы, котельной, детского сада и многочисленных сараев, в одном из которых содержались наши домашние животные. Я тоже принимал участие в хозяйственных делах. Мне нравилось трогать и гладить маленьких ягнят. Шерсть у них нежная, своими мелкими кудряшками она тепло укутывает это маленькое создание. Ягнята, как живые игрушки, скакали и резвились, а вместе с ними и я. Изредка баран-папа с большими закрученными рогами стучал копытом по деревянному полу, по-своему призывая нас к порядку.
Свиньи были отгорожены отдельно. Колода для их кормления делилась пополам перегородкой. Из одной её половины они ели, другая же половина колоды была снаружи и закрывалась крышкой. Отец сделал это для удобства кормления, чтобы взрослые свиньи своими мордами не перевернули ведро с едой и не испачкали хозяина. Можно было немного приоткрыть эту крышку, подразнить хрюкающую свинью и её маленьких поросят. Интересные животные – лопают всё подряд. Я им подсовывал куски каменного угля, они тыкали в него своими пятаками с двумя дырочками, нюхали, хрюкали, а потом, чавкая, разгрызали. Отец ругался и отправлял меня заниматься делом – собирать яйца из куриных насестов. Я лез под потолок сарая, где вдоль стены размещались куриные гнёзда, разделённые друг от друга дощатой перегородкой, и по одному вытаскивал тёплые яйца. Куры не обращали никакого внимания на моё присутствие. Возмущался только петух. Каждое моё движение он комментировал выкрикиванием. Куры слушались его. На мгновение прекращали клевать что-то с пола и настораживались. Затем опять продолжали заниматься своим делом. И только петух никак не унимался. Его контроль мне быстро надоедал, и я начинал его гонять. Шуму становилось ещё больше. Петух убегал от меня, хлопал крыльями и что-то выкрикивал, но уже совсем по-другому. «Что за дел-а-а-а? Кто ты так-о-о-й?» – слышалось мне.
