Солнце едва поднялось над горами, бросая длинные тени на каменистую тропу. Воздух был свеж, пах дымом из трубы, тёплым молоком и мятой, что росла у родника. Шамиль шёл не торопясь, с деревянной коробкой в руках – нёс лепёшки от мельника его сестре. День только начинался, но в селе уже слышались звуки: где-то щёлкала крышка самовара, скрипели ворота, переговаривались женщины.
У родника он притормозил. Там, у низкого каменного края, кто-то сидел на корточках, набирая воду в кувшин. Девушка. В платке, плотно завязанном под подбородком, в длинной одежде до пят. Шамиль видел её впервые.
Она подняла голову. Встреча взглядов была короткой – всего миг. Но в этот миг он уловил и смущение, и строгость. Она сразу опустила глаза и будто стала наливать воду осторожнее, тише.
Он не сказал ни слова. Просто подошёл к роднику с другой стороны, омыл руки, зачерпнул из глиняного ковша. Девушка чуть отодвинулась – без резкости, скорее из вежливости. И снова – молчание. Только журчание воды и стук кувшина о край камня.
Шамиль краем глаза заметил: у неё тёмные волосы выбились из-под платка. В ней было что-то знакомое. Или не в ней – в тишине рядом с ней.
Она закончила, аккуратно подняла кувшин, и, не поднимая взгляда, коротко кивнула. Это был не поклон, не приветствие – скорее знак уважения, обычай.
Он чуть наклонил голову в ответ.
И она ушла – легко, почти беззвучно, будто не шла, а скользила по утренней тропе.
Шамиль ещё немного постоял у родника. Потом зачерпнул воды второй раз – просто так. Чтобы остаться ещё на мгновение.
Глава II. Тень от шелковицы.
После полудня жара стала ощутимее. В селе стихли разговоры, будто все договорились одновременно уйти в тень. Дети перестали бегать по двору, старики переместились на террасы, а куры лениво бродили между камней в поисках прохлады.
Шамиль сидел у стены дома, под низкой шелковицей. Он вытащил нож и начал точить им тонкую ветку орешника – хотел вырезать из неё ручку для ножа. Движения были неспешные, почти рассеянные. Мысли его возвращались к утру, к той минуте у родника.
Он даже не знал, как её зовут. Но в глазах стоял её спокойный взгляд, и тот кивок – такой скромный, будто случайный.
