Глава 1
Как вытерпеть долгую дорогу и попутчиков
По купе витал застоявшийся сладковатый запах сигар. Отпустив носильщика, Данишевский решил открыть окно и проветрить. В купе хлынул июньский тёплый ветер, заколыхав шторки на окне. Времени до отправления ещë было предостаточно, и Данишевский принялся разглядывать публику на перроне, гадая от нечего делать: кто из пассажиров окажется его соседом по купе.
Неожиданно его внимание привлёк жандармский ротмистр, шагавший вдоль состава вслед за носильщиком с чемоданом в одной руке и дорожным сундучком в другой. Лицо ротмистра показалось Дмитрию Александровичу чем-то знакомым, но где и когда он мог с ним встречаться, Данишевский припомнить не мог, тем более что был совершенно уверен, что среди его многочисленных знакомств жандармов не числилось по вполне понятным причинам. Ротмистр прошёл к соседнему вагону и поднялся внутрь.
Вспомнить обстоятельства знакомства с жандармом Данишевский так и не успел, потому что мимо прокатилась тележка ещë одного носильщика, заваленная чемоданами и шляпными коробками. Следом, цокая каблучками ботиков, следовала хозяйка всех этих женских сокровищ, намереваясь сесть в тот же вагон, куда недавно вошёл ротмистр. Это обстоятельство развеселило «князя», так как в пассажирке он узнал ту самую незнакомку, которой он не так давно невольно помог обчистить магазин ювелира Буткевича. То, что сейчас эта явно начинающая воровка может оказаться рядом с чином, призванным ловить ей подобных, выглядело забавно, особенно если ротмистр в дороге начнёт ухлёстывать за симпатичной попутчицей.
В то время как Данишевский внутренне веселился, Кате Заславской было совершенно не до смеха, когда, следуя за носильщиком в купе, она обнаружила расположившегося там жандармского офицера. Катя и так последние дни буквально обмирала от страха, когда на улице ей попадался обычный городовой, поскольку не могла отделаться от мысли, что еë уже наверняка ищут за кражу, а тут в попутчиках оказывается и того кошмарнее – жандармский ротмистр.
Секундное замешательство сменилось у ней нервной болтливостью, и она затараторила всë что ей только успевало прийти в голову:
