Старая бурятка умирала. Она лежала на широкой кровати, в просторном деревянном доме.
На белых простынях выделялось ее худое смуглое морщинистое лицо, с широкими скулами и раскосыми глазами. Седые волосы разметались по подушке.
Болезнь поразила ее неожиданно. Она готовила похлебку на кухне, вдруг потемнело в глазах, пронзила резкая боль в голове. Она упала. Суп выкипел, выплыл наружу и подгорел, но этого она уже не видела. Сознание помутилось. Она провалилась в черную бездну. Она не слышала, как прибежали из школы внуки, нашли ее лежащую без сознания на кухне, позвали взрослых, перенесли на кровать. Пришел доктор, который после осмотра сказал, что у нее инсульт и надо везти ее в больницу.
Больница была далеко в районном центре. Родные решили, что не довезут ее живой и оставили дома. Раз в день приходила медсестра, ставила уколы, от которых прояснялось сознание, и утихала боль в голове.
После приступа она поняла, что не может говорить. Родные не понимают ее. Она лежала неподвижно на кровати, смотрела на свои морщинистые, корявые руки и думала: «Какую только работу не делали эти руки за жизнь? Как хорошо лежать, хоть отдохну!»
Она вспоминала себя маленькой девочкой, с круглым лицом, как полная луна, раскосыми глазами и черными, как воронье крыло волосами, туго заплетенными в косы, висящими прядками вокруг головы.
Она болеет. Ее маленькое тельце горит огнем, ей то в жарко, то холодно. Она лежит на мягких подушках в войлочной юрте. Дверь юрты выходит на восточную сторону, на восход солнца.
На лучшем месте в юрте стоит маленький столик, на нем латунные чашки, похожие на солонки, в которых время от времени жжется масло или до краев наливается чай. Среди святынь находится писание, сделанное ламою на желтой китайке, целый ряд медных или алебастровых изображений святых. Они заботливо обмотаны в шелковые, разноцветные тряпочки.
Все приходящие в юрту, воздают этому столику молитвенные почести, три раза преклоняясь до земли, с приложенными ко лбу руками.
Перед дверями юрты висели в деревянных котелках, полученные от шамана черти, изображенные в виде одноногих, слепых, хромых, искалеченных человеческих фигур. Кроме этого около дверей привязывались, в память предков, войлочные лоскутки, которые ежедневно мазались маслом. В надежде, что хозяева юрты столь же будут богаты скотом, как и их предки.
