СТИХ АДЕЛЬ ВО СНЕ В ВЕСЕННЕМ МОНСАЛЬВАЖ
Адель родилась другой. Беловолосая, голубоглазая, светлокожая, она не только не походила на своих родителей, но и отличалась характером. Однажды отведав кашу, которую приготовила мама, маленькая Адель откинула деревянную ложку и заявила:
– Дай золотую с хрусталем и рубинами!
От изумления за столом стало тихо – есть перестал даже отец. Ведь ничего золотого в доме не было. Любые драгоценности встречались лишь в королевском дворце, который по работе посещала мать-швея Адели. Маленькую дочку с собой не брала. Так что высокую детскую осведомленность о золотой утвари списали на городские новости из дворца Монсальваж. А позже, когда Адель потребовала ключ в спальню «из бирюзового камня, как на втором этаже дворца», мягкое кресло «из бордового бархата, как в тайной комнате каждой принцессы», родители забеспокоились по-настоящему.
Звать лекаря не решились, чтобы о странностях Адель не сообщили таинственным всадникам Монсальваж. Боялись, что небывалую настойчивость в дочке сочтут за наглость и решат наказать. Благо вскоре все прошло. Дочь вновь стала милой, доброй, мечтательной. Хотя настойчивость никуда не делась, а превратилась в кое-что другое. Внезапно свои рьяные мысли Адель стала превращать в стихи! Как это случилось, никто не понял. Да и выяснять было некогда: семейная швейная лавка быстро обретала славу, а с годами в семье появилось еще двое детей. Сын и дочь. Работа и забота о малышах забирали все внимание. Родители просто не следили за переменой внутри Адель.
Годам к двенадцати стихи почти покинули ее жизнь. Остался один. Упрямый и своенравный. Начал приходить к Адель по частям. К семнадцати у нее было лишь несколько строк. Но, во-первых, не ясно про что. А, во-вторых, явно не до конца. Однако слова так сильно врезались в память Адели, что стереть их не удавалось.
Полюбите меня – не мучьте.
Вашей нежности так хочу!
Верьте мне: я во снах ваше имя
С придыханием вечно шепчу…
И в горячем, удушливом бреде,
Задыхаясь от слов и молчания,
Я молю вас: скажите же что-то!
Умираю от…
Дальше дело не шло. Ведь с возрастом для Адель главным было другое. Втайне от всех, теперь она мечтала стать кем-то важным. Не той, кто продает красивые вещицы в родительской лавке. Не той, кто умеет изобретать или шить. А той, кто…
