***
Уважаемый читатель ты держишь небольшую повесть о том, что могло быть или было, или будет. Мы погрузимся в мир мистификации и возможных сюжетных вариантов. Только все герои, которых мы встретим на страницах, это реальные люди, прожившие свою жизнь, со своими мечтами и ошибками, с горестями и радостью. Но они же и участники исторического процесса, оставившие на нем свои «зарубки», влияющие на ход истории, иногда плывущие против потока. Но они были в нашей версии Бытия, оставив свой слепок, свой образ, свой «Modus operandi». Мы же берем на себя смелость сломать привычные схемы восприятия персон, мы моделируем сюжеты, которые не могли никогда случиться. Или могли? Мы вольно оперируем чувствами героев, мыслями и словами, которые никогда не слетели с их уст. Мы даем им возможность сказать то, что мир не услышал от них.
Возможно ли такое? Так мы же на страницах художественного, где-то даже фантастического мира! Но это не значит, что это не могло случиться. В стремительном, разбухающем от информации мире, где господствуют непреклонные суждения всё знающих homo sapiens мы сдуваем пыль с таких категорий как Посмертие и Воздаяние, Осознание и Искупление.
Наш главный герой фигура неоднозначная в истории. Для кого-то достоин понимания и принятия, для кого-то объект проклятий и осуждения. Вячеслав Григорьевич Науменко, кубанский казак, герой Первой мировой войны и участник Гражданской, Войсковой атаман Кубанского казачьего войска в зарубежье, сохранивший для потомков войсковые Регалии кубанских казаков и сотрудничавший с государственными структурами Германии в период Второй мировой войны. За ворохом официальных регалий и нагромождением ошибок готовы мы увидеть Человека?
***
Дорога… Вдаль, петляя, и ощутимо поднимаясь вверх, уходила дорога, пропадая в зыбком мареве далекого горизонта, где вырастала гора. Гора как конец пути, но не конец всему. Чем устлан этот путь?
Солнце стояло в зените, нещадно и неотвратимо низвергая с небес потоки сухого жара, который, казалось, должен был плавить всё вокруг. Но нет, сухим горячим воздухом можно было дышать, и даже двигаться сквозь него, преодолевая шаг за шагом хрустящую щебнем дорогу.
Что-то с этим миром было не так. Солнце не спешило укрыться за горизонтом. Оно раз и навсегда заняло место в пронзительной синеве высокого неба, определяя неизбывность дня как времени суток, лета, как времени года и времени, не имеющего начала и конца. Время, как и всё сущее в этом мире, не текло, не менялось, не жило. Здесь не жили звуки, здесь жила тишина. Далекая гора на горизонте не становилась ближе, она была все так же далека, но обманчиво досягаема, заставляя шаг за шагом двигаться к ней. Звуки шагов были единственным фактором, нарушающим безмятежность и равнодушие этого мира.
