Боясь не достигнуть спасенья привал.
Было то в славной марке Карвен.
Рысью пустился, шурша, я, травой.
Для вольных певцов такое не ново;
Я часто просиживал часы за столом.
А вот и двери заветного дома;
«Приют! Угости-ка гостя вином!»
Очень люблю я отличенько выпить,
Честно признаюсь, не скрывая греха!
Однако место пустое приметить
Сумел я только у одного паренька;
Он сразу мне, чуткому, странен на вид:
Задумчивый, грустный, да еще и один!
А на поясе, в меру грозя, висит
Чудесная сабля – символ мужчин.
Ему внешне не дашь и семнадцати лет,
Однако лицо говорит об обратном —
О боже, какой же жуткий жизни “привет”
Залил его лик этим хладным мраком?!
С широкой улыбкой я, он – размышляет;
Быстро к нему я, он – там же сидит;
Твёрдый вдруг взор на меня направляет,
Но удержал на себе я взгляда гранит.
Вульгарно, без капли в сердце стыда
Уселся пред ним и подмигиваю яро,
Но неприязнью заливаются его глаза,
Перстами тяжело он стучит неустанно.
И слышу я гордый, благородный вопрос:
«Могу вам я чем-то помочь?»
«О друг мой! – смеясь, я произнес –
Я выпить ли, знаешь, не прочь!»
Товарищ мой (чудо!) не из скупых.
Он тут же и щедро меня угостил.
Но не был сторонник общений пустых —
В беседу со мной он, увы, не вступил.
Мы молча сидим; я вино попиваю;
Мой “собутыльник” забыл про меня.
Себе говорю: «Про него я узнаю!
Его история будет моя!»
Смотрю на него я лукаво,
И вот уж лютня готова играть;
Завел романс я зло, величаво
Про местного графа, что изволил вздыхать.
Резкий звон, металлический блеск!
На руки мои направлена сабля…
«Ты смеешь шутить про милорда, бес!?
Замолкни, и испьёшь из чаши Грааля».
Как ловко я завел разговор!
Право, не ждал такого итога…
«А, вижу, вы за Савьена, синьор,
Так и я за него, ради Бога!»
– Ты распускаешь о нём пошлые слухи.
– Всего лишь невинную шутку…
– Молчать! Не позволю подобной разрухи.
– Знайте: не верю и я предрассудку!
– Ещё одно слово, и будешь пронзён
Во имя чести и правды.
– Ваш урок в моей голове закреплён,
Нарушу его – тогда обезглавьте!
Собеседник мой вспыльчивый тут замолчал;
На место свое он уселся спокойно.
А я и доволен: сразу ведь понял,
О чем вести мне беседу пристойно!
