– Пошёл ты! – выдала я ненавистному отчиму, прежде чем впечатать колено в его пах со всей доступной мне силой.
Мужчина что-то прохрипел, согнулся, изрыгая проклятья, но ему меня было уже не остановить.
Резко развернувшись, побежала вперёд, тихо радуясь, что надела не форму своей новой, как я надеялась, академии, а удобные кроссовки и свободные джинсы, не стесняющие движений.
Так. Действовать на опережение не вышло. Николас здесь, но он не получит меня без боя, а бой я дала на своих условиях, обозначив, как ненавистны мне и он и его притязания.
Расположение кабинета ректора я узнала заранее. Направо от главного холла, потом по лестнице вверх и налево. Надеюсь, у дверей Аарона Ромеро не собралась очередь из жаждущих его внимания студентов. Хотя, что мне очередь? Локтями растолкаю, коленками распихаю, ибо мне нужнее.
Но очереди не было. Была лишь одна блондинистая волчица с кукольным личиком и такими же кудряшками, которая переминалась с ноги на ногу и явно не решалась войти в кабинет с золочёной табличкой на двери из красного дерева. Отлично. Обогнув девушку, решительно и без стука ввалилась в светлое помещение и оказалась нос к носу с ректором, от которого сейчас зависело моё будущее. И это пугало. Я так давно пыталась вырваться из плена мужчины, который считал меня собственностью и смел распоряжаться моей жизнью, что давать карт-бланш своей судьбы в руки другого мужчины не хотелось совершенно. Но делать нечего. Или так, или возвращаться в старую академию, где всё куплено моим «папочкой».
– За вами гонятся, мисс?.. – ректор поднял голову от экрана ноутбука и вопросительно взглянул на меня.
– Чепард, – судорожно пробормотала, стараясь унять бешеный стук сердца. – Да, гонятся, и да, я пришла переводиться к вам. Вот бумаги, заявление и мои клановые документы. Пожалуйста, поставьте вашу подпись.
Бумаги я достала ещё когда бежала, чтобы не терять драгоценных секунд. И сейчас плюхнула папку на его стол, мысленно умоляя не выставить меня вон. Мало ли, приёмные часы, обеденный перерыв.
Недоумение мужчины вызвало во мне раздражение, но показывать его сейчас было бы самоубийством. Ну же! Соображай быстрее, пока кое-кто не справился с уроном, нанесённым его достоинству в прямом и переносном смысле.
– Стоп. Не спешите… – бумаги мужчина всё же взял, а я с колотящимся от забега сердцем наблюдала, как он не спеша переворачивает один лист, и вчитывается в другой. – Не могу понять, как произносится ваше имя.
