Небо было сплошным, грязно-серым одеялом, наброшенным на город и придавившим его к земле. Оно не просто было серым, оно было враждебным, живым существом, источающим мелкую, назойливую дрянь, что даже язык не поворачивается назвать дождём. Это была мокрая пыль, взвесь ледяной воды и городской грязи, которую порывистый, свистящий ветер гнал по улицам, заставляя её проникать под воротники, за манжеты, впитываться в одежду до нитки. Он не шёл, он именно что висел в воздухе, этот мерзкий промозглый туман, превращая всё вокруг в размытое, аморфное пятно. Тротуары блестели маслянистым, скользким блеском, лужи у обочин были полны взбаламученного песка и окурков, а редкие прохожие, сгорбившись, бежали по своим делам, уворачиваясь от шквалов ветра, рвавших зонты из рук.
Сквозь эту хмарь, не обращая внимания на разгулявшуюся стихию, уверенно, почти машинально двигалась фигура мужчины. Его длинное пальто чёрного цвета развевалось на ветру, но походка его от этого не становилась менее твёрдой. Он не бежал, и не суетился. Он шёл с холодной, почти зловещей целеустремлённостью человека, который знает, куда и зачем направляется. В руке тлела сигарета, и короткие, резкие затяжки заставляли её кончик яростно краснеть, борясь с сыростью, словно маленький рукотворный огонёк, бросивший вызов всему небу.
Он подошёл к зданию из серого камня, с тускло горящей над входом лампой, освещавшей табличку «Полицейский участок». У входа он замедлил шаг. Сделав несколько последних, глубоких затяжек, он вынул сигарету изо рта, посмотрел на неё с каким-то отстранённым любопытством и бросил на крыльцо, потом с силой вдавил её подошвой ботинка в мокрую плитку, будто хоронил что-то. Жест был полон презрительного пренебрежения к этому месту. Раздался тихий, шипящий звук, и огонёк погас, побеждённый влагой.
Толкнув тяжёлую дверь, он шагнул внутрь, выпуская из лёгких густые клубы с сизого дыма, которые тут же повисли в прохладном воздухе приёмной. Его тяжёлые, массивные ботинки гулко отдавались по кафельному полу, нарушая казённую, давящую тишину учреждения. Он не смотрел по сторонам, его взгляд был прикован к фигуре дежурного офицера, сидевшего за бронированным стеклом.
Дежурный поднял на него глаза, оценивающе скользнув взглядом по мокрому пальто и небритым щекам вошедшего.
