История из одной польской деревни.
В 17 веке в одном из польских хуторов жил один фермер по имени Лешек. Этот мужчина был немолод, но всё же так же был крепок телом и духом как в зрелом возрасте. Про него в деревне говорили, что он с каждым прожитым годом становится всё сильнее и сильнее, молвили про него, что он колдун, который изготавливает для себя зелья и пьёт их. На самом же деле Лешек был просто от природы силён. Высокий и статный, имея богатырское телосложение, широкоплечий, он легко и ловко справлялся с тяжёлой работой на ферме, в которой жил со своими детьми. Помимо фермы Лешек заправлял ещё работой на ветряной мельнице, которую содержал уже не один десяток лет. Это была тяжёлая работа, так как приходилось тягать большие мешки с мукой, а после завершения работы на мельнице отправлялся работать в поле. Этот человек всю жизнь посвящал себя физическому труду на своей ферме, как живописец посвящает себя работе над картинами. Сам про себя Лешек говорил, что он годится в этой жизни только для работы на ферме и ничего более. Читать и писать за свой прожитый век он так и не научился, как впрочем, и большинство живущих в этом хуторке.
У Лешека было два сына. Старшего звали Марек, а младшего Томаш. Оба его сына тоже были неучи, всё своё время посвящали работе на ферме, помогали отцу. Вечерами Марек отправлялся гулять к местным барышням, а Томаш был скромным юношей и занимался прикладным искусством – лепил из глины фигурки и статуэтки. Жены у Лешека не было – она умерла от чахотки уже бог знает когда, что сам он этого и не помнит.
Помимо двух сыновей у Лешека была ещё дочь, которую звали Доброслава. Это была рыжеволосая девушка с веснушками на лице и голубыми, как ясное небо, глазами. Большинство юношей из деревни пытались опорочить девушку, но строгий отец грозно предупредил, что никого к ней не подпустит, так как знавал он про невинность своей дочери и не желал, чтобы она лишилась её в каком-нибудь хлеву с каким-нибудь батраком, от которого бы разило запахом навоза. Он настоял на том, что пристрелит из мушкета того, кто будет приставать к его дочери, не дозволяя опорочить её. Лешек так же взвалил обязанность оберегать сестру на старшего сына. Марека он в свободное от работы время в поле учил стрелять из пистоля.
И вот как-то раз, когда полудённое жаркое солнце стояло в зените, отдыхая под кронами тополей в тени, растущих прямо посреди поля, как островок в океане, отдыхали Лешек и Марек, отобедав колбасой и хлебом, улеглись на землю, чтобы вздремнуть часок-другой. Томаш и Доброслава остались дома и занимались кормлением птиц и свиней, пока отец и сын работают в поле. Марек сидел под деревом и щурился от солнца, всё тоскливо вглядываясь куда-то вдаль. Его волосы густые от ветра взъерошились и торчали в разные стороны, а листья на деревьях шумели от свежего порыва, дующего с запада. Он переводил взгляд то на спящего отца, который дремал, подложив руки под голову, то на – гладкоствольный короткий мушкет. Откуда он был у его отца, Марек не знал, но слышал когда-то от своей матери, когда та ещё была жива, что отец в молодости служил в гусарском товариществе Королевства Польского. Оттуда ему якобы и достался этот добротный мушкет как трофей со службы, с которым он иногда выходил на охоту. Хотя сам Лешек всегда говорил, что всю жизнь провёл на ферме и никакого отношения к службе в кавалерии не имел.
