Продавец был весь в белом. В строгом деловом костюме и рубашке той невероятной ослепительной белизны, за которой даже равнодушное лицо прожжённого дельца кажется одухотворённым и благочестивым. Аля, не особо верящая в высшие силы, даже успела принять его за ангела и обрадоваться невесть чему: то ли возможной помощи свыше, то ли тому, что её недолгая бурная жизнь оказалась достойной рая.
Но после первой же фразы продавца она увидела его таким, каков он был на самом деле: обычным с виду худощавым мужчиной лет сорока с узким, скуластым лицом, пронзительными, с хитринкой, серыми глазами и тонкими губами. Светлые волосы, тщательно зачёсанные назад, скрывали наметившуюся залысину. Тощие, жилистые руки, обвитые сетью выделяющихся вен, держали красную папку, самую обычную, для документов, дополняя образ скорее какого-нибудь банального дельца или банковского работника, чем представителя мистического агентства, торгующего судьбами.
Аля тоже была в белом. Неудивительно, ведь сегодня она вышла замуж. Но сейчас её чудесное свадебное платье, ужасно дорогое и безумно красивое, странным образом соответствовало новому состоянию девушки. Теперь оно казалось ей погребальным саваном. А она сама себе – неприкаянным призраком, застрявшим между небом и землёй.
Кем, в сущности, Аля сейчас и была.
Продавец судеб пришёл к ней в тот миг, когда она в отчаянии металась на дороге, страшась приблизиться к искорёженной, перевёрнутой вверх колёсами машине. Не потому, что опасалась взрыва – какая теперь разница бестелесной душе? Аля безумно боялась увидеть тех, кто остался внутри: себя и Вадика. Вернее, два изуродованных тела.
Мужчина в белом возник словно из ниоткуда, некоторое время скромно понаблюдал за рыдающей девушкой и лишь потом приблизился и заговорил.
– Не желаете ли исправить произошедшее? – с равнодушной в своём профессионализме улыбкой поинтересовался он.
– Исправить? – истерично выкрикнула несчастная новобрачная, осознав, что человек в белом вовсе не добрый ангел. – Вы в своём уме? Как можно исправить смерть?!
Часто моргая, девушка попыталась прогнать из глаз слёзы, а из памяти – видение несущейся фуры. Разве у души бывают слёзы? Получается, бывают, ведь сейчас ей хотелось рыдать как никогда в жизни. В прошедшей и внезапно оборвавшейся жизни.
