Посреди парка, где всё ещё держался октябрь, на лавке сидела пара – на вид лет пятидесяти. Они держались за руки крепко, по-детски, словно боялись потеряться.
Женщина без умолку говорила и смеялась над собственными словами. Мужчина кивал и улыбался – как человек, который слушает одну и ту же историю тысячу раз и всё равно рад.
Вдруг он резко вскочил. Посмотрел вниз – на лужу у ног. Указал на неё пальцем и произнёс что-то беззвучное. Затем снял пальто и бросил его прямо на воду. Осторожно, как прикрывают что-то запретное.
Женщина быстро обняла его, наклонилась к уху и что-то зашептала. Он замер, будто от её слов зависела его жизнь. Постепенно расслабился. Потом поднял пальто, встряхнул и надел обратно.
Мокрое пятно на спине выглядело как огромная клякса. Она медленно темнела, растекаясь по ткани. Никто вокруг не обратил на это внимания. Кроме мальчика, который проходил мимо.
Он шёл с рюкзаком, не торопясь.
Остановился.
Посмотрел в лужу – и на миг замер, словно там было не его отражение.
Он наклонился ближе и прошептал, почти беззвучно:
– Жёлтая игрушка.
Женщина вскочила, громко сказала:
– Дима, нам надо домой!
– Варь, это всё только кажется, оно не настоящее.
Она взяла мужчину за руку и они быстро зашагали прочь.
Артём проснулся в постели с чужими простынями и тяжёлым, затхлым воздухом. Тревога возникла сразу – будто кто-то шепнул внутри: «это не твоё».
До этого снился дивный сон: чай в клубничной кружке, мама напротив – красит ногти и улыбается той самой, особенной, домашней улыбкой. Всё было хорошо… пока не исчезло.
Сначала пришла тишина – не уютная, как дома, а чужая и глухая. Воздух давил на грудь, а запах был приторный, словно что-то испорченное пытались замаскировать духами. В этот момент Артём вспомнил: накануне вечером мама сказала, что ей срочно надо в командировку.
– Я не могу отменить, – сказала она, резко застёгивая молнию на куртке. – Побудешь у бабушки. Там ещё твой двоюродный дядя с детьми. Не пропадёшь.
– А я у неё раньше бывал? – спросил он.
– Конечно, – быстро ответила мама и отвернулась, чтобы натянуть перчатки. Но в её голосе чувствовалась неуверенность.
– Это из-за того, что меня отстранили от уроков? Но он правда первый начал!
– Нет, Артём, это из-за того, что ты соврал, – ответила она ровным голосом, но он почувствовал, как ей тяжело.
