“Красные труселя ничо такие. Как раз подходят для занятий парашютным спортом.”
“Не представляю, какая должна быть жопа, чтобы такие подходили.”
Смотрю на экран и не могу понять, что происходит. Чат нашего дома взрывается сообщениями. Это что, новый вид рекламы? Или спам?
Совсем уже соседи кукухой поехали. У нас такое не удивительно… На прошлой неделе бабка с третьего этажа гоняла по двору с веником какого-то мужика, утверждая, что он украл её кота. Кота потом нашли на чердаке. Спал себе преспокойно. Но осадочек остался.
Приходится открыть чат, хотя бы для того, чтобы задушить его писк, но я на автомате пролистываю сообщения. Любопытство – моя вечная слабость.
“Кто устроил срач на шестом этаже?!”. И все бы ничего, такие скандалы из-за мусора происходят каждый день.
Но…
Сердце пропускает удар. Даже в плюс тридцать семь холодок пробегает по спине, заставляя выпрямиться.
Я живу именно на шестом! И на прикрепленном фото пакеты именно у моей двери!
Нет. Нет-нет-нет.
Это мои вещи. МОИ ВЕЩИ! Я вижу торчащие кроссовки из пакета, и вазу, и…
Боже, это они МОИ счастливые трусы всем подъездом обсуждают?!
Ускоряюсь. Бегу домой. Бок начинает колоть. Организм протестует против внезапной нагрузки. Но адреналин гонит вперёд, заглушая боль и усталость.
Тяжёлая подъездная дверь с кодовым замком. Пальцы дрожат так сильно, что не могу попасть по кнопкам. 1-9-8-4. Промахиваюсь. Снова. 1-9-8-4. Наконец!
Дверь открывается с противным скрежетом. Врываюсь внутрь, чуть не сшибая выходящую соседку. Она что-то возмущённо кричит, но я уже несусь вверх по лестнице. Лифт? Какой лифт? Некогда ждать!
Второй этаж. Третий. Ноги подкашиваются, лёгкие печет. Четвёртый. Пятый. Хватаюсь за перила, подтягиваюсь. Ещё немного. Ещё чуть-чуть.
Шестой.
Замираю на последней ступеньке. Сердце колотится где-то в горле, пульс стучит в висках. Перед глазами плывёт. И я рада была ничего не увидеть, но чёрные мусорные пакеты свалены как попало у моей двери. Из одного вывалилась стопка книг. Из другого торчит рукав моего синего свитера.
И красные трусы. Мои счастливые красные трусы, которые я вешала каждый раз на торшер, наудачу. Сейчас они лежат прямо на всеобщем обозрении.
Ноги подгибаются. Хватаюсь за стену, чтобы не упасть. Шершавая штукатурка царапает ладони.
Это не может происходить со мной. Это дурной сон. Сейчас проснусь, и всё будет как прежде.
