– Ну это ты хуйню говоришь, мой друг, там компрессия должна быть 12-13, у него дважды на замерах 11 было.
– Так я тебе говорю, это прокладка ГБЦ была, прогорела видать.
– Ну, а я ему еще в июне сказал, чтобы гнал ее к Саньку, так и все.
Поздний сентябрь холодным вечерним туманом опустился на гаражный кооператив “Парус” по улице Мосфильмовская. В убегающих вдаль рядах гаражей было темно и пусто, блоки построек терялись в плотной маревой завесе дождя. Одинокая лампочка, горевшая над входом в 302 гараж, мерцала и переливалась в крупных дождевых каплях. Внутри самого гаража за полузакрытыми дверьми копались в старом Хендай Акцент двое немолодых мужчин.
– Все, давай эту бодягу заканчивать, Миш, – предложил один из них, вытирая руки промасленной тряпкой, – сейчас по пятьдесят хлопнем и домой пора. Пизда моя кричать опять будет.
– Так давай еще посидим, позлим, – улыбнулся второй, доставая с боковой полки бутылку “Старейшины”, – помнишь, как она тебя из дома выгнать обещала, когда мы на рыбалке машину засадили? Не выгнала же.
Мужчины уселись за небольшой столик на крепкие деревянные табуретки, вынесенные когда-то давно из дома на время ремонта и навсегда осевшие в гараже. Чокнулись и опрокинули по рюмке.
– Ууууух, эх. Да понимаешь, Миш, мы как в дурном анекдоте застряли, – поморщился один из мужчин. – Мне 62 два года, еб твою мать, жизнь-то уже кончилась почти. Домой прихожу – хуй знает зачем, а как не прийти. Сорок, прости Господи, лет со старухой прожил – ни счастья не видели, ни любви. Для чего все? Дочь вырастили не пойми что – сорок лет ей скоро, она какие-то курсы ебучие продает, внуков нам на несколько месяцев закинет и поедет на юг куда-то свой.
– Ну Коль, а что ты хотел, это сейчас такая мода у молодежи. По России целый репортаж видел, как какую-то тетку за миллиард неуплаты налогов взяли. Тоже на курсах обучающих работала.
– Да ну должна же голова своя быть, в сорок лет пора уже на жопу ровно сесть, а у нее третий брак на подходе. Хотя так, может быть, и лучше, чем мы всю жизнь впустую с Зиной головами стукались. Тяжело, Миш, осознавать, что все прошло – и нахуя прошло абсолютно непонятно.
– Да брось, Коль, ты же в конце концов боевой офицер, начальником цеха двадцать лет проработал, дачу какую построил – загляденье, разве так и прошло? Так посудить… Стой, обожди, кричит что ли кто-то?
