Возвращение в Гавань Справедливости.
Фонтейн встретил Люмин влажным, прохладным объятием. Воздух, густо настоянный на запахе озона и цветущих луминбеллов, приятно покалывал кожу – тонкое, едва уловимое напоминание о вездесущей Гидро стихии, о незримом присутствии ее Властелина. После палящего зноя Натлана, после запахов серы и раскаленного камня, эта прохлада казалась бальзамом. Люмин сделала глубокий вдох, закрыв глаза на мгновение. Она стояла у величественных городских ворот, слушая мелодичный перезвон аквабусов и далекий гул фонтанов, что служили сердцем этого города. Тишина без Паймон ощущалась непривычно остро. Не было ее звонкого голоса, ее бесконечных вопросов и комментариев о еде. Люмин почти физически ощущала пустоту рядом с собой, но сейчас эта тишина была нужна. Здесь, в упорядоченном мире Фонтейна, под надзором Нёвиллета, она надеялась обрести хотя бы временное убежище от бури, бушевавшей внутри нее с момента битвы в Натлане. Воспоминания о встрече с Бездной, о брате, об обретении древнего имени Туймани на свитках истории Натлана. – все это тяжелым грузом лежало на душе. Ее взгляд скользнул по безупречно вымощенным улицам. Мокрый камень блестел в лучах клонящегося к закату солнца, отражая элегантные фасады зданий, украшенные изящными аквамариновыми и золотыми элементами. Все здесь дышало порядком, законом, отлаженным механизмом правосудия. Но Люмин знала – даже в самом совершенном механизме могут скрываться трещины. Она помнила всепожирающего нарвала, помнила смятение в глазах Нёвиллета, когда их тайны – его драконья сущность и ее происхождение из другого мира – были раскрыты. Что-то изменилось между ними тогда, что-то невысказанное, хрупкое. Мысль о нем, о его сдержанной силе и глубоком одиночестве, которое она так хорошо понимала, тянула ее к Дворцу Мермония. Но сначала – просто пройтись, просто вспомнить, просто побыть одной в этом городе, который странным образом стал ей близок.
Шёпот тревоги.
Прогуливаясь по широкой площади, Люмин заметила необычное оживление возле одного из центральных фонтанов – того самого, что изображал русалку, игриво плещущуюся в воде. Вместо привычной беззаботной атмосферы, здесь царило напряжение. Группа мелюзин, обычно щебечущих и снующих по своим делам с деловитым любопытством, сбилась в тесную кучку. Их пушистые ушки были прижаты, а большие глаза испуганно бегали по сторонам. Их голоса, обычно звонкие и мелодичные, звучали приглушенно и тревожно. Люмин замедлила шаг, ее инстинкты, отточенные бесчисленными битвами, мгновенно насторожились. Она подошла ближе. Одна из мелюзин, узнав ее, вскинула голову, и в ее глазах блеснула надежда.
