ПЕСНЬ О ПЯТИ БОГАХ ЗАТМЕНИЯ
В начале, когда солнце ещё не различало востока от запада, и звезды были слепыми, мир родили не свет и порядок, а Пять Безмолвных Братьев
Первым пришёл Абсурд. Бог Абсурда.
«Смех без смысла – нить, связывающая богов с безумием.»
С красным носом и шепчущими глазами на концах щупалец. Он хохотал над всем – над рождением, над смертью, над разумом и законом. Он пустил в мир танцующих шутов, у которых кости из стекла и язык змеиный. И каждый, кто пытался понять его суть, сходил с ума или начинал смеяться, пока не глотал грязь.
За ним пробрался Несправедливость. Бог Несправедливости
«Право дано сильному, слабому – молчание.»
В короне ржавой и с мечом кривым. Он взвешивал души не весом, а страхом, карал детей за грехи отцов и жаловал тиранов золотом. Его суды были без слов, его приговоры – без возврата. И люди научились молчать, ведь слова всё равно не значили ничего.
Третьим заполз Отчаяние. Бог Отчаяния
«Когда исчезает надежда, остаётся тишина.»
Чёрный жнец с глазами, полными соли. Он сидел у изголовья больных, шептал в ухо во сне, и руки его ласкали горло у тех, кто больше не верил в утро. Он не убивал – он опускал. И мир стал тихим, как пруд в мороз.
Четвёртым явился Сомнение. Бог Сомнения
«Тот, кто знает, боится. Тот, кто не знает – ещё больше.»
В доспехах, что скрипят от ржавчины, с зеркалом треснувшим и кубком пенного самообмана. Он стоял на перепутьях и говорил: «А если всё иначе?» – и даже богов это ставило в тупик. В его глазах пульсировала гроза, но он никогда не поднимал меч. Он заставлял выбирать – и не быть уверенным.
А последним пришёл Равнодушие. Бог Равнодушия
«И самый страшный крик – это молчание, равное согласию.»
Он не стучал в двери, не трубил в рог. Он просто был. Смотрел в пустоту. Он не осуждал и не спасал. Он не шептал и не рыкал. Его взгляд был как тёмное небо без луны – без ответа, но с бесконечной тяжестью.
И так с тех пор, в каждом городе, в каждом человеке, в каждом миге – живут эти Пятеро. Они не требуют храмов – им достаточно сердца. Они не зовут – они уже здесь.
«Где не видишь света – там я»
Его никто не видел. Его не призывали в песнях. Но каждую зиму в селе Залесовка, когда ветер начинал завывать за окнами, люди ставили в подполе кружку воды с солью. Не для мертвых. Не для домового. А для него – того, кто приходит, когда молчание уже прогрызло стены.
