За окном царила непроглядная тьма. Ни звёзд, ни деревьев, ни ветра.
Небольшую лачугу изнутри освещало лишь голубоватое растение в горшке на каменном столе. За ним кто-то сидел, сжимая в руке зелёный острый камень и скобля им по твёрдой пластине, оставляя загадочные иероглифы.
Существо лишь отдалённо напоминало человека. Синяя, почти чёрная кожа. Глаза обычных размеров, но их жёлтые радужки сияли с яркостью золотой луны. В процессе письма эти глаза метались по каменной скрижали, демонстрируя нечеловеческую внимательность – как у разумного, но дикого зверя. Или, возможно, оно спешило. Вместо рта – лишь гладкая железистая или панцирная структура. Уши, плотно прилегавшие к голове и поднятые вверх, были видны лишь сбоку по острым выступающим кончикам. На лбу и темени росло несколько двухсантиметровых зубцов. Подобные острые выросты покрывали предплечья и икры, а на спине они были длиннее и гуще, напоминая кольчугу. Мускулистые руки и ноги были весьма массивными, а на фоне сложенных, похожих на крылья плавников – ещё массивнее.
Существо чертило иероглифы стремительно и страстно, словно боясь упустить вдохновение. Его четыре пальца крепко сжимали «каменное перо», почти кроша его, но камень был прочен.
Закончив, тёмное создание поставило в конце крестик – подобие точки. Откинувшись на твёрдую спинку стула, оно кинуло перо за плечо. Камень летел плавно и неспешно, словно в невесомости, но в конце концов поддался притяжению и упал на пол.
Гуманоид уставился в круглое окно своей лачуги. Там была лишь пустота и кромешная тьма… Даже звуки не тревожили её, и тишина становилась всё оглушительнее…
Он смотрел не отрываясь. Его ярко-жёлтые глаза впивались в пустоту, словно пытаясь осветить её, но безуспешно, и от этого старались ещё неистовее. Он явно о чём-то напряжённо размышлял. Может, о самой пустоте. Или о том, что пустота думает о нём…
Вдруг существо резко дёрнуло голову влево и замерло… Его расширенные глаза сузились от напряжения, левое ухо чуть приподнялось, словно пытаясь уловить звук…
– Я… взываю к тебе… – донеслось до него. – Прошу… приди… Приди, Ухлук!.. Приди!..
