Забери меня отсюда

Лисы Графства Рэндалл

Иллюстрации на переплете и в макете Anne Svart

Иллюстрации в блоке Илона Шавлохова

© Ролдугина С., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

«Забери меня отсюда».

Тина услышала эти слова почти три недели назад, на вокзале. Их произнесла молодая чернокожая женщина, месяце на седьмом. Она была одета в джинсовый комбинезон поверх просторной клетчатой рубахи, чтобы не стеснять живот; на скуле чернел синяк. Женщина коленом удерживала на узкой лавке спортивную сумку и говорила в трубку задыхающимся голосом, как после спринта:

– Я передумала. Забери меня отсюда.

Её длинные ногти с пластмассово-розовым облупившимся лаком мерно шкрябали по столбу: шварк-шварк, шварк-шварк, шва-а-арк… Вроде бы ничего особенного, звук как звук, но руки у Тины тогда покрылись гусиной кожей, а на лбу выступила испарина. А слова въелись в подкорку, застряли, как песенка на повторе. Они леденили нёбо; они желали прозвучать.

Пока Тина молчала.

У дома номер одиннадцать по улице Генерала Хьюстона была репутация. Не дурная и не хорошая – о нём просто знали. Здоровенная махина из красного кирпича, две симметричные башенки, оплетённые до самой крыши вьюнком, глянцевым, синевато-зелёным сейчас, в начале лета, и алеющим по осени. С дороги, впрочем, дом едва просматривался в глубине сада. Груши, искорёженные временем вишни, одичавшая ежевика – настоящее раздолье для мечтательного ребёнка, кошмар для перфекциониста. От соседей участок с двух сторон отделялся чугунной оградой; чёрные пики, завитки и шишки хмеля, такие реалистичные, словно кто-то давным-давно окунул в расплав настоящую плеть и примостил на решётку. С третьей стороны – глухая стена из желтоватого камня, кажется, древнее не только дома, но и самого города. Вдоль дороги – шиповник вперемешку с тёрном. У истока тропинки к дому – дырявый почтовый ящик без номера: одна циферка потерялась ещё до рождения Тины, а другую она лично открутила в младших классах и преподнесла в дар своей первой любви, рыжему похитителю сердец девяти лет от роду. Через год он переехал в другой город, прислал два коротеньких корявых письма, явно под диктовку кого-то из взрослых, и пропал с горизонта. Судьба бронзовой единицы с тех пор была окутана мраком.

Мальчика Тина, впрочем, почти не помнила: слишком давно всё случилось, больше семнадцати лет назад, ещё до развода родителей, маминого отъезда в Америку и отцовского второго – неудачного – брака. До того, как Тина осталась сперва с дедом, а затем одна, теперь привязанная к дому-с-репутацией навсегда.