Асфальт вился змеёй под шинами моего «Феникса». Спидометр замер на отметке двести восемьдесят километров. Я выбился в лидеры – лучший и быстрый пилот заезда. Но резкий визг тормозов и запах гари изменил мою жизнь навсегда. Карьера только началась. Восьмой заезд окончился неудачей. Искорёженный болид превратился в металлический гроб.
Теперь по утрам я пристёгивал протез, чтобы передвигаться по дому. Фантомные боли иногда напоминали о левой ноге, которой нет. Жизнь для меня была гонкой, но я сошёл с трассы. Привыкший к миру скорости, адреналина и азарта, я выстроил замок из стекла – красиво, но разбивается от крепкого удара судьбы. Несчастный случай отправил меня на свалку вместе с болидом.
– Рюмка водки на столе, – бормотал я строчку из песни и провёл рукой по щетине. Обычно я брился перед гонками – суеверие. Теперь не видел смысла.
В той другой жизни я разбрызгивал шампанское на ликовавшую публику, но сам не притрагивался к спиртному. Пить не хотелось. Голову кружила слава. Казалось, успех будет вечно сопутствовать мне. Однако солнце, каким бы ослепительным оно ни было, скрылось за облаками. Всё обратилось в эфемерный пшик. Всего два года назад меня носили на руках, а теперь даже трубку не берут. Друзья и фанаты растворились, когда мой болид разбился.
Вот уж никогда не представлял, что алкоголь станет спасением. Как же так вышло? Одна ошибка, один неверный поворот. Теперь я неполноценный человек, инвалид, жалкий калека, которому сочувствуют. А ведь раньше побаивались.
Я высыпал на ладонь полпачки сильнодействующих обезболивающих. Сколько таблеток нужно, чтобы уснуть навсегда? Что за сырость на щеках? Я не дрогну! Поднеся лекарство ко рту, я услышал жуткий вой. Это был собачий лай и что-то ещё. Жалобная мольба о помощи.
– Исчадия ада! Даже сдохнуть спокойно не дают! – вставая, буркнул я. Взял тросточку для надёжной опоры. Я нечасто выбираюсь из дома.
Никогда не любил собачий лай. В детстве на меня напала соседская хаски. Она хотела поиграть, но я неправильно истолковал намерения собаки. Испугался я тогда неслабо, даже заикаться стал. Но мама быстро вылечила меня.
Я вышел во двор и сразу заприметил голодную свору. Их было трое. Псы. Бродячие. Без ошейников. Они загнали в угол рыжего кота и пытались разодрать его. Он отчаянно отбивался от бешеной стаи. Рычал, царапался и набрасывался на врагов.
