В мой мозг впиваются мысли.
Зачем судьба так жестока?
Чтоб эти мысли не сгрызли,
Я уповаю на Бога.
Вернуть всё даже не мыслю.
Стереть бы клячкой намёки,
Чтоб просветлели все мысли,
Что так сегодня жестоки.
Стереть, пустоты заполнив
Любовью, вместо печали,
И тем, что хочется помнить…
Не помню – не отвечаю!
Не помню, значит, не буду
Я отвечать за ошибки…
И уповая на чудо,
Я засыпаю с улыбкой.
Но дерзко, сон разрушая,
Ворвутся в мозг стаей чёрной
Те мысли, что так мешают
Заснуть мне крепко и томно.
И выгнать их невозможно,
В ночи не скрыться от стаи…
И как бы ни было сложно,
За всё сама отвечаю.
В полёте, словно птицы, бились пальцы
Обрывочно. То медленно, то быстро…
Нескладные аккорды в диссонансе
Рассказ ведут седого пианиста.
Сроднился с ритмом бас, и резкий ветер
Под окнами поддакивал тоскливо
О том, как тяжко жить на белом свете
Влюблённым в ту, которая красива.
О том, что нету краше глаз зелёных,
О том, прекрасна как её улыбка.
О том, что звать любимую Алёной
И что его влюблённость есть ошибка.
Он понимает – не прикажешь сердцу.
И неподвластно воле чувство это.
И он, до боли в пальцах, ищет средство
От той любви, играя до рассвета.
И музыка застонет снова. Снова
Проснётся заблудившаяся рифма.
И затрепещет тонкая основа
Души под ношей чувств минорных с ритмом.
Оркестр играет. Канонада.
Рассыпались ракеты… Взрыв.
И «музыканты» штурму рады,
Чуть затянулся перерыв.
«Антракт» окончен. Зазвучала
Смертельной музыкой броня.
«Давай погромче! Форте! Мало…
Добавь-ка, батенька, огня».
Басами в поле боя танки
И самоходки ворвались…
Триоли выстрелов атаки
Уносят снова чью-то жизнь…
На поле боя «Вагнер» снова,
Звучит симфония огня.
Замену смысла терпит слово…
И то не радует меня.
Филармонические залы,
С высоким потолком дворцы…
Пусть в них бывают «музыканты»,
Из части Вагнера бойцы.
Пускай в ушах – не грохот боя,
А барабаны и фагот,
И скрипка слаженно и стройно
Мелодию вперёд ведёт.
Аккордами – ракеты в небо,
И нерв натянут, как струна…
Скорее бы она, победа!
Скорей бы кончилась война!
# Посвящение Марине Леонович
В этом мире почти не увидишь улыбок,
Много боли и много душевных обид.
Этот мир не для слабых, бесцветен и зыбок,
И клеймят всех едино: «Смотри, инвалид…» –
«Не дай Бог!» Перекрестятся, даже помогут.
И быстрей постараются встречу забыть…
Я же знаю таких, кто придёт на подмогу,
