Когда рушатся все опоры

Я стояла на старте Московского полумарафона. На улице было чуть выше нуля. Холодно для конца апреля. Небо угрожало сгущающимися над местом старта тучами. Вокруг сотни людей: кто-то прыгает, чтобы согреться, кто-то смеётся. А я замерла, пытаясь запомнить этот момент.

Вчера вечером друг написал мне: «Запомни свои ощущения перед стартом». И вот я пыталась их поймать. Мои мысли перебивали разговоры в толпе. Вот пожилой мужчина, который увидев бегунов с патриотичными флагами, говорит, что пробежал бы со Сталиным, изображенным на флаге. Вот две женщины ведут самый обычный разговор о школьных уроках своих детей. Вот девушка с иностранным именем на стартовом номере в шортах и майке с коротким рукавом, от вида которой мне становится еще холоднее.

И вдруг – тишина. Ни мыслей, ни страха. Просто жизнь: вот ты, вот старт.

На экране всплывает сообщение: «Приветствую участников соревнований!» – я улыбнулась прочитанному и вдруг поняла. Что чувствую? Благодарность.

Я была там одна среди совершенно чужих людей, но ощущала невероятную поддержку всех тех, кто спрашивал, интересовался, давал советы. Благодарность за то, что цепочка событий, людей, ситуаций привела меня туда, где я сейчас находилась. Это был путь: от первой тренировки до выхода на старт, от подъезда дома в моем южном городе до Воробьевых гор здесь в Москве. Всё есть путь. И то, как мы его проходим, с кем рядом мы идём, что при этом испытываем – вот, что по-настоящему важно.

Ровно год назад я сидела посреди опустевшей комнаты, которая когда-то была супружеской спальней. Теперь же эта комната стала просто моей. Только теперь здесь было пусто. В тот день муж разобрал нашу большую кровать, которую он сам когда-то сделал и забрал ее с собой вместе с остальными своими вещами. И вот я сидела и смотрела на эти стены, цвет которых теперь вызывал у меня тошноту и отвращение. А ведь когда-то я сама выбрала именно этот цвет. В каком отчаянии должно быть я тогда была. Миллион вопросов в голове: как же дети отреагируют? Как я теперь справлюсь материально одна? Физически и морально я всегда справлялась.

На следующий день я начала обрывать обои. Я делала это с таким остервенением и жестокостью, как будто хотела отыграться на них за ту боль и потерянность, что пылали во мне. Обои отходили пластами, обнажая старый клей – липкий, как мои попытки сохранить брак. Я стирала пальцы, ломала ногти, но продолжала убирать этот удручающий фон в спальне. И тут ко мне пришло понимание: обдирая обои, я не просто меняла интерьер – я стирала следы чужой жизни в своём доме, своей чужой жизни.