Эпическая историческая драма с элементами реинкарнации
История разворачивается в двух временных планах. В современности Сон Джэ Мин – профессор истории из Сеула, изучающий корейскую диаспору в России. После находки старых фотографий в доме покойной матери-хакаски он отправляется на Дальний Восток.
В прошлом (1910-1920е годы) – история Сон Дэ Хо, прадеда Джэ Мина, который бежал из оккупированной японцами Кореи и поселился в приморском рыбацком посёлке Посьет. Там он влюбился в Анастасию Югай – дочь русского казака и хакаски, девушку с зелёными глазами и чёрными волосами.
В современности Джэ Мин встречает Александру Пак – архивиста и правнучку Анастасии Югай, которая поразительно похожа на Анастасию с фотографии. Вместе они исследуют историю корё-сарам (советских корейцев), смешанных русско-корейских семей и находят дневники Дэ Хо и Анастасии.
Залив Посьета, август 1923 года
Анастасия бежала по тропинке между берёзами, придерживая длинную косу, которая норовила выбиться из-под белого платка. Сердце колотилось не от быстрого бега, а от предвкушения встречи. Дэ Хо обещал прийти на закате, когда солнце коснётся вершин сопок.
Воздух был густым от запаха морской соли и разогретой хвои. Вечерний ветер с залива приносил прохладу и смешивал ароматы диких трав – пижмы, полыни и медвяной кашки, что росла по склонам сопок. Где-то в кустах шиповника щебетали воробьи, готовящиеся к ночёвке, а с моря долетали крики чаек, провожающих рыбачьи лодки.
Она остановилась у старой часовни, что построили ещё первые русские поселенцы в 1860-х годах, когда эти земли только-только отошли к России по Пекинскому договору. Часовня обветшала – после революции и гражданской войны не было ни средств, ни людей для её ремонта. Деревянные стены почернели от времени, а купол покосился, но внутри всё ещё хранилась икона Николая Чудотворца – покровителя моряков.
Настя поправила синий сарафан – подарок матери к восемнадцатилетию. Материя была добротная, довоенная, ещё с царских времён. "Хоть ты и в корейца влюбилась, а одеваться по-русски не забывай", – смеялась мать, сама наполовину хакаска, что пришли сюда ещё при Александре III.
Отец же, бывший урядник, хмурился, но молчал. Он помнил времена, когда в этих местах было тихо и мирно, когда казаки несли службу на границе, а корейские крестьяне мирно возделывали рис в долинах. Но прошло всего несколько лет, а жизнь перевернулась с ног на голову.
