Рассвет нового тоталитаризма
Уинстону Черчиллю принадлежит широко известное высказывание о демократии. Процитирую его ещё раз: «она худшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени». На самом деле, в 1947 году, когда выдающийся британский политик произнёс эту фразу, демократия смотрелась весьма достойно. Ведь, как говорится, всё познаётся в сравнении. А сравнение, во всяком случае, в те послевоенные годы, получалось, безусловно, не в пользу так называемой «народной» или «советской» демократии. Жизнь за «железным занавесом», что в СССР, что в восточноевропейских странах, уверенно двигавшихся по пути Советского Союза, не предоставляла народам схожих с демократией возможностей волеизъявления и реализации своих прав и свобод. То же самое можно сказать о различных авторитарных, монархических и диктаторских режимах того времени.
Ну и все имевшие место ранее формы правления также не выдерживали конкуренции с народоправством. Разве корректно сравнивать деспотизм Генриха Восьмого, Людовика Четырнадцатого или Ивана Грозного с гуманной европейской демократией? Кстати, царя Иоанна Васильевича по количеству казнённых однозначно превзошёл Пётр Первый (он тоже, бывало, отдавал приказы в приступе бешенства), и даже Алексей Михайлович Тишайший, но вот в истории осталось его имя. Такая штука эта история, к кому-то поворачивается она задом, а к кому-то передом. Кому как повезёт, или кто как с ней договорится. Ведь при ближайшем рассмотрении белое порой приобретает сероватый оттенок, а чёрное – бледнеет. Тут как посмотришь, или с какой стороны, или как тебе покажут. От способа представления событий и явлений зависит очень многое.
И в подаче самой себя демократия действительно преуспела. Наверное, не существовало в истории политической системы, которая бы более успешно саморекламировалась в глазах народных масс. Ведь даже сталинский социализм отлично справлялся с этой задачей лишь при жизни Вождя народов, а после его смерти массовая вера в преимущества нового строя, в достижения социалистической системы стала быстро угасать. Да и при Сталине энтузиазм построения нового общества охватил лишь меньшинство населения. Молодёжь, как правило, городская, искренние комсомольцы, составляли его ядро. Чего совсем нельзя сказать о большей части населения страны, получившей новую форму крепостного права в виде колхозов.
