«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться…»
(Экклесиаст, Глава 1, стих 9)
В тот памятный год о коронавирусе ещё только начинали говорить, а со мной уже случилось всё самое худшее, что бывает в жизни. Я потерял самого близкого мне человека. Вылечить жену от онкологического заболевания так и не удалось. И даже месяцы спустя скорбь не переставала скручивать меня в узел. Бороться с собой я и не пытался. Хотя зачем-то заставлял себя беречь силы, словно боялся, что меня не хватит на остальное, ещё только предстоявшее. А предстояло нести свой крест до конца.
В московской квартире всё напоминало о вчерашней жизни. Оставаться здесь было выше моих сил. Пришлось подумать о том, как жить дальше. Годы назад, до брака, я успел пожить во Франции, и от прошлой жизни в Париже у меня оставалась крохотная двухкомнатная квартира, приобретенная в кредит или, как теперь говорят, по ипотеке, совсем обычной, без льгот, и мне предстояло рассчитываться за неё ещё не один год. Мы с женой и её детьми от первого брака приезжали сюда в отпускное время, двух светлых комнат с видом на крыши нам вполне хватало на пару недель. Теперь же квартиру лучше было продать, чтобы не тянуть на себе долги и не думать без конца о прошлом. Сюда я и приехал из Москвы, причём на своём московском джипе, повидавшем уже и не такое; оставить машину всё равно было негде. На этом допотопно-чёрном, рычащем чудище я беспардонно разъезжал по Парижу, да ещё и с российскими номерами.
В четырёх стенах парижской квартиры находиться тоже оказалось невмоготу. Знакомые помогли мне снять другое жилье. Так я и обосновался к концу лета в Йере, настоящей загородной дыре. Престарелая русская эмигрантка сдала мне скромную, но отдельную часть дома, в котором жила сама…
В начале октября дни стояли тёплые, солнечные. В воскресенье я решил прогуляться по старым местам. Тянуло побродить по лесным аллеям, подышать прохладой осеннего леса. Приезжая во Францию вместе, мы с женой когда-то исходили вдоль и поперёк весь зелёный массив к северу от Парижа. И лишний раз хотелось что-то сверить в себе. Я всё ещё пытался хотя бы на пару часов приостановить время, неумолимо втягивавшее меня в ненужную мне новую жизнь.
На знакомой лесной автостоянке всё было по-прежнему. Как только я припарковал машину, меня охватило чувство, что я вернулся. И в этом было что-то нереальное. Вокруг – оглушительная тишина. Ни шума с дороги, ни птичьего щебета. Доносился лишь осторожный, невнятный стрёкот и шелест самого леса.
