Нити судьбы. Похождение Уго

Это было очень отдалённое от привычного нам мира место. Сидя на холодных булыжниках Уго смотрел на восходящее солнце, словно где– то там, вдали, стоит кукловод и поднимает его за ниточки.

Задумавшись о кукловоде и солнце он подумал, что возможно, все мы чьи– то марионетки и стоит только кому– то потянуть за ниточки и он тут же уйдёт с этого, чем– то особенного места и оставив все мысли погрузится в привычную для него рутину.

Вместе с солнцем проснулось все вокруг. Листья деревьев начали шелестеть иначе, более оживлённо, будто общаясь друг с другом и с жучками, которые проснулись и продолжили собирать запасы на скорые холода. Утренний трепет птиц –  это нечто вроде персика с беконом или кофе со сливочным маслом, на первый взгляд все разное и несовместимое, но если объединить, получается нечто удивительно прекрасное. Их симфония помогает солнцу разбудить лес там, до куда лучики уже не достают. Например большое болото в самом центре леса.

Большое болото –  очень опасное и жестокое место, населённое недоброжелательными живностями и как говорят некоторые странники, даже аллигаторами. Страшнее попасться на хитрую, затаившуюся в зарослях кустарника змею, а скорее, что болото тебя проглотит с такой силой, что уже не выберешься.

Погруженный в раздумья Уго совсем забыл, что ему пора спешить в деревню, дабы избежать наказания от потерявшей его мамы. Он провёл рукой по булыжнику, будто попрощавшись с ним и отправился в путь.

По дороге домой Уго вспомнил недавние мысли о марионетках: «хм, всё таки потянул за ниточки»,–  сказал он вслух.

Деревушка приютилась у подножия исполинской горы, позади которой находилась бескрайняя пустыня. Её низкие, крытые черепицей домики тонули в безудержном буйстве пробудившейся природы. Казалось, сама гора здесь дышала жизнью, выдыхая ароматный туман из смеси мёда, горной лаванды и свежескошенной травы. Молодая трава, изумрудно– яркая, стелилась плюшевым ковром до самых кромок крыш. Но истинными хозяевами были цветы. Они карабкались по каменным оградам, выплёскиваясь с подоконников деревенских домов яркими водопадами. Даже воздух звенел – от жужжания пчёл, щебета птиц в цветущих вишнях и смеха детей, бегущих к ручьям, чьи воды, прозрачные и ледяные, несли вниз лепестки, как письма от весны. Деревня купалась в этом изобилии, как в теплом молоке, защищённая каменным щитом горы.