Чувственный аналитизм как форма
Есть много форм существования поэзии. Бывает, стилистика личности выдает все – происхождение, образование, талант или бездарность… Но чаще персоналии прячутся за формой, за первым планом стихотворения, чаще всего и последним…
И вот – Сергей Меркульев. «Еще болит весна, лицом упавши в грязь» – это больше, чем просто стихотворная строчка. Это концепт. Ген поэта, рожденного мыслить чувством, анализировать не мыслью, а сердцем. Врубившись в рукопись, в массив стихов, понимаю, что Сергей существует в трех ипостасях: просто мыслительная, чувственная и чувственно-аналитическая. Форма его поэзии вторична. Содержание первично и есть предосознание формы. Сама форма со всеми совершенствами и незаконченностью, порой шероховатостью, порождена содержанием. Но как ни странно, там, где он забывает себя, он становится выше самого себя, и даже не хочется его судить по законам, им над собою признанным. Здесь он парит, кордильерствует над Кордильерами:
Вот фото… Кладбище… больница…
Гляди… знакомые всё лица…
Терраса… Кабинет…
Знакомых меньше. Время мчится.
Скажи, как нам не провалиться
В разрывы фотолет?
С кем или с чем сравнивать?.. Первоопытность. Первозданность. Дышит истинностью. Или вот еще:
Зачем со сцены – дым
И песня из тюрьмы.
Зачем кричали: Мы
Не будем… не хотим…
И кто за кем следит,
И почему ушел
Могучий наш глагол
В несовершенный вид…
Да, все мы – несовершенный вид, и наш глагол корчится в массах, то народных, то бюрократических, то литературных, то музыкальных. Но он могучий… И действительно, глаголы Сергея Меркульева подвижные кристаллы, они образуют трансформеры, и поэтому нет закрытых форм – все дышит в лучших стихах, как у Пастернака, – «но надо оставлять пробелы» – залог движения вперед, только не статика, ибо она для поэта смерть. «Пока еще есть пруха», «мамочки, глючит-то как»… Современен, ибо чует время, не холодный философствующий пиит. Разве можно так написать, будучи бесстрастным, про 91-й год: «Очереди, спичечные лица. / Шорох… Чиркнут, и тогда стране…» В общем, ясно, что будет со страной, если мы – спички. Я специально прочел две предыдущие книги Сергея Меркульева. Не просто рост, – поэт не может не развиваться, он родился с такими отпечатками пальцев, – но продвижение вперед подобно тому, как ящерка выскальзывает из рук ловца, оставляя на память хвост. Книга «Свободные клетки» так и начинается:
