Сенокос Лешего
На окраине темного леса, где старые деревья сплетались своими корявыми ветвями, словно костлявые пальцы, стояла покосившаяся хижина. Это был дом старого Ивана и его единственного сына, Петра. Иван был крепким человеком, обветренным солнцем и закаленным трудом, но в его глазах таилась тревога, словно он видел что-то, чего не видели другие. Петр, молодой и импульсивный, унаследовал силу своего отца, но не его осторожность.
Каждое лето Иван и Петр отправлялись на сенокос на дальние луга за лесом. Луга были пышными и плодородными, но, по слухам, их преследовал Леший, лесной дух, который любил сбивать путников с пути и играть злые шутки. Иван всегда предостерегал Петра, чтобы тот не отклонялся от тропы и никогда не свистел в лесу, так как это могло привлечь внимание Лешего.
Однажды утром, когда солнце только начинало пробиваться сквозь листву, Иван и Петр отправились в путь с косами и граблями на плечах. Петр, в своей юношеской самоуверенности, смеялся над суевериями отца. «Леший, – издевался он, – это всего лишь сказка для запугивания детей». Иван нахмурился, но ничего не сказал, зная, что спорить с Петром бесполезно.
Когда они углубились в лес, деревья стали выше и темнее. Солнце едва пробивалось сквозь густой полог, и воздух стал сырым и холодным. Петр, уставший от молчания, начал свистеть веселую мелодию. Иван резко остановился. «Не свисти, Петр, – прошипел он, – ты разбудишь Лешего».
Петр проигнорировал отца и продолжил свистеть, его мелодия эхом отдавалась между деревьями. Внезапно лес затих. Птицы перестали петь, и ветер стих. Воцарилась жуткая тишина, нарушаемая лишь свистом Петра.
Внезапно перед ними возникла фигура. Это был человек, но не совсем. Он был высоким и худым, с кожей, похожей на кору дерева, и глазами, горящими, как угли. На голове у него был венок из лесных цветов, а его пальцы заканчивались длинными когтями. Это был Леший.
Иван ахнул и перекрестился, но Петр лишь уставился на Лешего с удивлением. Леший ухмыльнулся, обнажив ряд острых зубов. «Ты звал меня, смертный?» – прорычал он голосом, похожим на шелест листьев.
Петр, несмотря на свой страх, не мог отвести взгляд от Лешего. В его глазах было какое-то завораживающее очарование, что-то дикое и первобытное. «Я не звал тебя, – сказал Петр, хотя его голос дрожал. – Я просто свистел».
