Гёте писал: «где глупость – образец, там разум – безумие».
Интересно, как понять, что есть настоящий разум, а что – настоящая глупость? Ведь если глупость – образец, не значит ли это, что она и есть разум? Разум ведь – это скорее что то личное, чем общепринятое и устоявшееся. Для стариков разум был в боге, для взрослых – в науке, а для нас в чем? И всё таки, как понять, A = BC + D?
Что вообще должно стоять между В и С? Плюс, наверное. Но тогда девяносто четыре совсем не получается. Да и с минусом не получается тоже.
Интересно, как бы Гёте это описал? «Нет в мире ничего более бессмысленно жестокого, чем математические задачки для шестиклассников». Да-да, особенно те, которые задают на дом. Никто их не решает, просто ищут податливого всезнайку и выменивают правильные ответы на всё, что завалялось в карманах, ведь если этого не сделать, то чувство странной, необоснованной тревоги будет преследовать вплоть до конца урока. В самом деле, чего мы боимся? Что учитель вдруг встанет, и за не сделанные уроки будет бить нас палкой? А если не так, значит бояться нам в действительности нечего, ведь ничто нашему физическому «я» нисколько не угрожает.
Этими мыслями я маялся, угрюмо водя не пишущей ручкой по тетради для математики и пытаясь таким образом хотя бы в своих глазах заработать оправдание столь расточительному безделию.
Я – Шакал.
Маленький, африканский зверек прямиком с картинок учебника по биологии за пятый класс. Такой же ушастый, глазастый, лохматый, покрыт жесткими волосками шерсти с головы до ног, с торса до спины. Я так же робок и боязлив характером, так же скрытен и не заметен в скучном однообразии пейзажа. Всё во мне: моя одежда, прическа и хмурый вид – особый камуфляж. В этой местности без него никак. Каждый дух, обитающий здесь, имеет строго очерченную принадлежность к своей роли, а значит и внешне, и внутренне должен ей соответствовать и уподобляться.
Правила очень просты: город делится на «взрослых» и «духов»; духи делятся на четыре района; районы делятся на особые статусы, у каждого – свой. Становясь духом и обретая кличку, ты принимаешь все здешние законы и живешь так, как они того велят. Порой это приводит к весьма странным привычкам и суевериям. Мы знали: заглянув в подвальное окно – останешься без головы, а выйдя в школьный коридор во время урока – окаменеешь. Перед походом в лес мы усердно натирались спиртом и, не жалея воска, жгли свечи, когда на улице лил дождь. Вечерами мы скрывались во мраке ночи, рассказывая друг другу страшные байки, а по воскресеньям каждый уважающий себя дух прятал на шкаф кусочек хлеба или какую нибудь сладость, чтобы на следующей неделе в доме не случилась беда.
