Ларочкина мама позвонила мне так поздно, как не разрешалось звонить в последнее время даже близким родственникам, потому что мама, сломавшая ногу еще зимой, а теперь – сразу после майских праздников – перенесшая вторую операцию: нога опять срослась неправильно, – практически не спала, и стоило ей задремать или просто забыться на несколько минут, в доме все начинали ходить на цыпочках, и даже ее любимый кот Марс, разбалованный ею так, что раньше он только что на ушах не стоял, тихонько укладывался поперек порога родительской спальни и сторожил сон хозяйки. Обычно мама все-таки засыпала ненадолго в это смутное время, когда поздний вечер переходит в раннюю ночь, и мы все тоже немедленно укладывались, чтобы ночью по очереди подниматься, заходить в родительскую спальню, где мама в одиночку занимала теперь широкую супружескую кровать, и спрашивать, не надо ли ей чего-нибудь.
Полуночный звонок, резко прозвучавший в тишине, вымел меня из постели: в два прыжка я оказалась у телефона и зашипела в трубку:
– Что нужно?
На той стороне помолчали немного, а потом я услышала, как Ларочкина мама – тоже шепотом – запричитала:
– Екатерина Андреевна, у нас Ларочка пропала!!!
До меня не дошел смысл сказанного, зато дошел скрип родительской кровати, с которой, видимо, пыталась встать мама, и я выпалила:
– У нас мама болеет, сюда нельзя звонить так поздно!
На той стороне положили трубку, а я пошла в родительскую спальню, где, действительно, мама уже сидела на краю кровати, опустив ноги – одна закованная свежим гипсом – на пол.
– Кто звонил, Катя? – спросила мама.
– Это по работе, ложись, мама, я с тобой посижу.
– Устала я лежать. В жизни не лежала столько, сколько теперь лежу. А что так поздно? Случилось что?
– Да что может случиться ночью в школе? – я не хотела волновать маму, потому что услышанное по телефону уже начало волновать меня, хоть я все чаще в последнее время повторяла себе, что незачем волноваться о делах чужой семьи, тем более никак меня не касающихся, тем более, что это теперь даже не моя ученица, а взрослая девушка. – Предупредили о смене расписания…
– Ночью?
– Ну, видимо, с вечера запарили. Тебе чаю принести? Печенюшек?
– Не хочу ничего, устала.
– Ну, ты потерпи немного, послезавтра съездим в больницу. Если все нормально, тебе разрешат ходить на костылях, будет веселее.
