ЛЕГИОНЕР
лирические стихотворения
Часть первая. НАГАЙКА.
ЛЕГИОНЕР
Звёздный водопад догорит утром,
Получит от зари право свет,
А я положу бритву в скутум,
И Солнцу-Митре крикну – Привет!
Пыльная дорога, ремешок шлема,
На шее двадцатилетняя мазоль.
От Рейна и до Вифлеема,
Я рыл и строил частокол.
Наш центурион, косой и костлявый,
У него не все пальцы и одно ухо.
Латынью галльской шепелявит,
И никогда не падает духом.
Женщин различных мы любили,
Любили сильно и многочисленно.
Сказал старик Нума Помпилий:
Любовь любовью – в вине истина!
Помню в Мезии была рубка.
Полные калиги крови и смрад.
Грязь и дожди, зловоние трупов.
Вырезанный до одного авангард.
Золото даков мне не досталось,
Я получил от них пару стрел.
Одну в голень, в плечо насквозь,
И в гелеополе я чуть не сгорел!
В общем конечно, что вспомнить есть.
Любил женщин, бывал пьян.
Изрубил варваров, не счесть.
Слава тебе Август Траян!
***
Когда показались подснежники
Был талым и рыхлым снег.
Клацнул капкан в орешнике,
Прервал её лёгкий бег.
Волчица вцепилась зубами,
В железо, боль за боль.
Дуги вонзились ножами,
По ним лилась её кровь.
Волчий характер твёрдый,
Ей духа не занимать,
Скулила тихонько долго,
Решила голос подать.
Завыла проникновенно,
И волк услышал её.
Примчался тотчас, мгновенно,
А кто-то поднял ружьё.
Бессильно волк кружился,
Лизал её в лоб и в нос.
Охотник вооружился
И шёл с ним его пёс.
Шарик и рад на прогулку,
Не пугал его волчий след.
Мужик проверил двустволку,
Ему, что волк, что медведь.
Волк облизал её лапу,
Тихо скулил и завыл.
Охотник поправил шапку,
Шарик заголосил.
«Тише ты окаянный!
Фу! Я сказал молчать!»
Снег помятый и грязный,
Ни волка ни волчат.
След уходил к лесу,
Пёс не рвался бежать.
В волчьем капкане железном,
Лапа осталась лежать.
***
Я не заметил, как случилась осень,
Холодный дождь пронизывал насквозь.
И было одиноко очень,
И я вошёл, повесил плащ на гвоздь.
На проволоке лампа задрожала,
Свет прерывался и моргал, и гас.
Темно, и я накинул покрывало,
Лежал так, не смыкая глаз.
Согрелся, память прояснилась,
Мяукал у двери мой кот.
Дверь для него сама открылась,
Я не вставал, но он вошёл и вот:
Заговорил, по человечьи прямо,
О том, как трудно быть ему котом.
Я интересовался вяло,
Но не запомнил ничего, потом,
Дождь в тишине хлестал по окнам,
Раскачивался уличный фонарь.
Смотрел я в темноту сквозь стёкла,
И новый изучал букварь.
