Часть 1. Невидимый страж Корнелии
Он.
В её длинных волосах золотилось яркими переливами солнце, играя в шелковистых прядях, свежий ветер обдувал её личико с пухлыми губками и очаровательным вздёрнутым носиком, она то и дело напряжённо поворачивала голову и смотрела, далеко ли от неё бегу я. А я тогда совершенно растерялся, глядя на неё, и даже не пытался догнать, не говоря уж о том, чтобы перегнать её стремительно бегущую фигурку.
Это был первый класс и какие-то нелепые спортивные соревнования. Конечно, я тогда проиграл ей, и проиграл бы ещё раз, и ещё, несмотря на возмущённые вопли моих одноклассников.
Не понимаю, почему я не видел её в школе раньше, почему не встречал взгляд этих бездонных голубых глаз, где я был, когда она ходила по коридорам, смеялась с подружками, дралась портфелем на спортивной площадке? Это потом оказалось, то она просто перевелась из другой школы, и появилась в параллельном классе непосредственно перед этими дурацкими соревнованиями.
Я тогда устроил матери жуткую истерику с требованием перевести меня в её класс, и та, привыкшая носиться со мной, как с писаной торбой, испугавшись, добилась этого правдами и неправдами.
Я долго не решался подойти к хрупкому объекту моей любви, долго не решался сказать ей о том, что она мне нравится, смотрел на неё, сидя сзади, замечая любую мелочь – тонкую синюю жилку на шее, пульсирующую лёгкими толчками крови, пушистые ресницы над удивительными, чуть навыкате, глазами, красивый изгиб губ… Я стал её тихим стражем, идущим по пятам и желающим только одного – чтобы эти чудесные мгновения длились ещё очень долго. Я провожал её после школы, незаметно шёл следом, прячась за деревьями, а когда она однажды обнаружила меня, ответил ей честно на вопрос, почему слежу за ней:
– Ты мне очень нравишься. Давай поженимся, когда вырастем.
– Дурак – только и ответила она, презрительно скривив губки.
У неё было странное имя Корнелия, над которым смеялись в классе, а для меня её имя звучало, словно музыка. Она сама сократила это имя до Нелли, и всем, с кем знакомилась, так и представлялась.
Ради неё все школьные годы я творил безумства. Узнав неизвестно откуда, – то ли кто-то из старших подсказал, то ли где вычитал – что девочки не любят мямлей и «ботанов» я в один миг стал «плохишом», дерущимся направо и налево, гоняющим по дворам животных, прыгающим с моста в пруд, а после стал ещё и употреблять крепкие словечки, курить и метко сплёвывать сквозь зубы. И всё это только для того, чтобы она обратила на меня внимание.
