Феникс: Песнь Пламени и Возрождения
Из пепла древних звёзд, из сердца мирозданья,
Рождённый в вихре света, в танце созиданья,
Взмывает Фэнхуан, птица неземная,
Владыка пламени, что вечно обновляет.
Его оперенье – закат в багряных красках,
Искрится золотом, в лучах небесных ласках.
Хвост – кометы след, что в космосе мерцает,
А голос – звон хрустальный, что души исцеляет.
Он – символ мудрости, что в вечности хранится,
И добродетели, что в каждом сердце длится.
Он – страж гармонии, меж небом и землёю,
И вестник перемен, что мир ведёт к рассвету.
Когда же время придёт, и жизнь его угаснет,
В огне священном он себя преобразит прекрасно.
Из пепла, словно сон, восстанет он могучий,
И с новой силой взмоет в небо, вечно жгучий.
Он – Фэнхуан, бессмертный дух востока,
Надежда, что сияет даже во тьме глубокой.
Он – вечный цикл жизни, смерти и рожденья,
И символ веры в светлое преображенье.
Так пусть же песня Фэнхуана звучит в сердцах у нас,
Напоминая, что надежда не угаснет в час,
Когда вокруг лишь пепел и отчаянье царит,
Ведь в каждом сердце искра Феникса горит!
***
Каушалья: Мать Солнца, Мать Скорби
В Айодхье, городе золотом венчанном,
Где Сурья-дэва щедро льёт лучи,
Жила Каушалья, сердцем чистым, нежным,
Владычица, чьи очи так грустны.
Она была супругой Дашаратхи, царя,
Чья слава гремела от земли до звёзд,
Но в сердце Каушальи зрела лишь тоска,
Как семя, брошенное в землю без ростков.
Молила Индру, Агни и Варуну,
Шиву, Вишну, Брахму, всех богов,
О сыне, что наполнит жизнь ей светом,
Что укротит печаль её оков.
И боги, тронутые её мольбою,
Явили чудо, ниспослав ей дар.
В священном пламени, что взвилось над троном,
Родился Рама, солнца яркий жар.
Он был прекрасен, словно лотос утренний,
Силён и мудр, как древний мудрец.
И Каушалья, мать его, счастливейшая в мире,
В его глазах увидела небес венец.
Но счастье, как роса на лепестках,
Недолговечно, хрупко и легко.
Судьба плела коварные узоры,
И Раму ждало странствие далеко.
Изгнание в лес, борьба с демонами,
Похищение Ситы, горе и война.
И Каушалья, в Айодхье заточённая,
Молилась за него совсем одна.
Она видела во снах его сражения,
Чувствовала его боль, его печаль.
И сердце матери, исполненное нежности,
Сжималось от невыносимой дали.
Когда же Рама, победитель Раваны,
Вернулся в Айодхью, славой окружён,
Каушалья, мать, измученная горем,
