***
– Сынок, как тебе у нас? Викки здесь очень нравится, а ты молчишь, как обычно… – опускаюсь я в кресло вечером на террасе нашего дома рядом с сыном.
Сайрил молча смотрит на море и гору «Крокодил», переводит взгляд на меня, улыбается.
– Все хорошо. Весело тут у вас, уже и забыл, насколько.
– Да, но только вот ты по-прежнему не принимаешь участия в общем веселье.
– Ты тоже считаешь меня скучным занудой? – задумывается он.
– Нет, ну что ты. Я этого не говорила… совершенно, – беру я его за руку.
Он молчит, отворачивается и снова смотрит на морской пейзаж.
– Ты знаешь, я никогда не нравился девушкам, – медленно начинает сын. – Они, видимо, чувствовали во мне эту мою холодность, отстраненность… одиночество души…
– Одиночество души? Боже мой, Сайрил, в твоем-то возрасте? – обалдеваю я от его откровений.
– Именно так, – серьезно смотрит он на меня. – Меня мало кто вообще понимал, даже среди друзей. Вот я и перестал делиться мыслями с окружающими.
– А Дэвид? Не понимал разве? – имею я в виду своего бывшего американского мужа и приемного отца Сайрила.
– Понимал. Он единственный, кто меня понимал и кому я всегда рассказывал практически все, особенно когда нуждался в совете.
– Вот как? И всегда следовал его советам?
– Не всегда, конечно. Но чем старше становился, тем чаще замечал, что он в итоге всегда прав оказывался.
– Тебе очень его не хватает?
– Безумно. Не хватает именно тех последних лет, которые я упустил из-за редкого общения с ним.
– Но время все расставило на свои места. Ты же вернулся потом к нему.
– Вернулся… Жаль, что так поздно… – отворачивается он, чтобы скрыть слезы.
Я пересаживаюсь поближе и обнимаю его, притягивая к себе. Какое-то время мы сидим молча, обнявшись.
– Ты всегда был одинок? У тебя разве не было друзей?
– Были, конечно. И есть. Я не об этом. В душе я одиночка. Как и Саймон. Мы с ним во многом похожи, – улыбается задумчиво сын, имея в виду своего русского кузена.
– Саймон? В смысле, Сеня, что ли? Вы общаетесь? Не знала.
– Общаемся. Сеня мне даже помогает и с программами, и с делами, да и в собраниях с брейнстормами1 тоже иногда участвует. Много чего дельного подсказывает.
– Да ты что? Правда? Еще и компаньоном, глядишь, станет, – улыбаюсь я.
