Воспоминания о потерянном детстве
Вьюга выла и ревела будто целую вечность. Казалось, что, та зима, 41 года, никогда не закончится. Та первая и, наверное, самая страшная блокадная
зима. Мороз пробирал насквозь, до ниточки, до самых косточек и не было
никакой возможности согреться. Я куталась в одеяло и смотрела на пламя
свечи, которое дрожало и сжималось, будто само вот-вот замерзнет.
У нас была небольшая, но дружная семья. Мой папа был архитектором. Он
рисовал дома на больших листах, а потом, как по мановению волшебной
палочки эти дома вырастали на улицах нашего прекрасного города
Ленинграда. Мама работала в институте, в лаборатории иногда брала меня с
собой когда папа уезжал в командировку. Это были особенные дни среди
таинственных склянок, бутылочек и микроскопов, пропахших непонятными и
таинственными запахами.
Я часто вспоминаю, тот наш последний мирный день 41 года. Когда мы все
вместе приехали к дедушке в деревню. Чуть позже приехал папин брат дядя
Витя с тётей Леной и конечно же их сын – мой ровесник и лучший друг Ростик
с которым мы каждое лето отдыхали в деревне у дедушки. Вот и тогда нас
ждали приключения и опасности. А пока они ждали, мы сидели и пили чай с
баранками, весело разговаривали, а дедушка завел патефон, и папа
пригласил маму танцевать. Ах, как они кружились! Казалось, ещё чуть-чуть, они отделятся от земли и взлетят и будут кружить как разноцветные бабочки
в синем небе над цветочным полем.
А потом к нам пришел фотограф и все стали прихорашиваться.
Фотограф долго расставлял нас, менял справа на лево, что-то смотрел в
своем ящичке. А потом обманул всех, сказав, что сейчас вылетит птичка. Я
так ждала птичку, но она так и не вылетела. А потом он ушел и сказал, что
утром принесёт фотографию. Эта была последняя фотография, где мы все
вместе. Утром началась война…
Война. Что значило это слово для маленькой, шестилетней девочки?
Сначала я ничего не поняла, только заметила, как помрачнели мои родители
и все вокруг. А потом стали уходить мужчины и в городе как-то сразу стало
пусто и пасмурно. Наш город и так не избалован солнцем, но тогда казалось
тучи будто хотели спрятать нас от надвигающейся беды и совсем перестали
пропускать солнечный свет. Папу ушел войну почти сразу. Он поцеловал нас
с мамой, улыбнулся и сказал мне, чтобы я не унывала и что он вернётся к
