Декабрь 1944 года выдался на редкость лютым. Ледяной ветер гудел в разбитых стёклах покинутого хутора, завывая в такт далёкой канонаде, доносившейся с запада. На опушке леса, среди искорёженных остовов сгоревших грузовиков и замёрзших трупов, замер единственный уцелевший Т-34-85. Его башня с выщербленной краской неровно застыла вполоборота, будто танк в последний момент попытался увернуться от смертельного удара. Гусеницы вмёрзли в грязь, перемешанную со снегом, а на броне застыли сосульки – словно стальные слёзы.
Внутри машины стоял густой запах машинного масла, пороховой гари и человеческого пота.
– Ну что, лейтенант, веришь в чудеса? – хрипло спросил механик-водитель старший сержант Иван Громов, протирая потрескавшимися ладонями запотевший смотровой прибор.
Алексей Волков не ответил сразу. Пальцы его машинально сжимали потрёпанную фотокарточку: на ней он сам, ещё без шрама через левую бровь, и девушка с тёмными косами. Ленинград, июнь сорок первого. Казалось, целая жизнь назад.
– Верю, Ваня, – наконец пробормотал он. – Иначе как объяснить, что мы до сих пор живы?
Снаружи донёсся низкий гул – где-то за сосновым перелеском двигалась немецкая колонна. Алексей узнал этот звук сразу: тяжёлые «Тигры» всегда шли с особым, мерзопакостным урчанием, от которого невольно сжимались кулаки.
Перед глазами вдруг всплыло воспоминание: их первый бой под Курском. Тогда их Т-34 получил прямое попадание. Алексей навсегда запомнил, как капитан Семёнов сидел, прислонившись к броне, с открытыми глазами и аккуратным отверстием во лбу. Кровь медленно стекала по его ордену Красной Звезды…
– Волков! Ты с нами? – Громов грубо тряхнул его за плечо.
Алексей моргнул, прогоняя наваждение.
– Да. Просто… вспомнил дом.
Наводчик, ефрейтор Родионов, которого все звали «Батей», молча протянул флягу. От содержимого слезились глаза даже у бывалых фронтовиков.
– Выпей. Сегодня нам понадобится стальная выдержка.
Где-то в трёх километрах к западу лежала деревня Гроссвальде – ключевой узел немецкой обороны. Разведка доложила о двух «Тиграх», батарее зениток и роте фольксштурма с фаустпатронами. А командование прислало приказ: взять любой ценой.
Алексей перекрестился – мать научила ещё в детстве, и привычка осталась, хотя в Бога он давно не верил.
– Экипаж, проверка!
