С самого детства я обожал конструировать. Часами возился с разноцветными кубиками, собирая из них дома, машины и даже целые города. Мои маленькие руки с трепетом соединяли пластиковые детали, создавая миниатюрные шедевры. Глаза горели от восторга, когда очередное творение обретало законченный вид. Каждый щелчок соединяющихся деталей отдавался в моей душе чистой радостью творчества. Я мечтал, что однажды смогу построить что-то грандиозное, что-то, что изменит мир.
Мама улыбалась, наблюдая, как я погружаюсь в свои фантазии. Она работала дизайнером игрушек в небольшой компании и часто приносила домой образцы новых серий конструкторов. Каждый такой подарок становился для меня сокровищем.
– Андрей, ты снова весь день просидел с кубиками, – говорила она, ласково взъерошивая мои волосы. – Может, хоть на улицу выйдешь?
– Потом, мам. Мне нужно закончить космическую станцию, – отвечал я, не отрывая глаз от своего очередного шедевра.
У меня почти не было друзей. Другие дети играли в футбол, гоняли на велосипедах или просто бездельничали во дворе. Я же предпочитал тишину своей комнаты, где мог беспрепятственно создавать новые миры из пластиковых деталей. Родители беспокоились о моей замкнутости, но я не чувствовал себя одиноким – мои конструкторы заменяли мне общение со сверстниками.
Но порой, склонившись над своими творениями, я замечал странные тени, мелькающие на периферии зрения. Они словно наблюдали за мной, изучали. Когда я поворачивался, они исчезали, оставляя после себя лишь ощущение чужого присутствия и легкий запах озона. Первый раз это случилось, когда мне было семь. Я собирал космический корабль из новой серии, которую мама принесла с работы. Среди обычных деталей затесался странный красный кубик, которого я раньше никогда не видел. Он был теплее остальных и, казалось, пульсировал в моих пальцах. Именно тогда я впервые увидел тень – она скользнула по стене, приняв форму чего-то неуловимо нечеловеческого.
– Мам, у нас дома кто-то есть? – спросил я вечером, когда она пришла пожелать мне спокойной ночи.
– Что ты такое говоришь, сынок? Конечно, нет, – она обеспокоенно коснулась моего лба. – Температуры нет… Тебе что-то приснилось?
– Не знаю… Мне кажется, за мной кто-то наблюдает, когда я играю.
