Осенний дождь стучал по высоким арочным окнам восточного крыла корпуса Беккера, создавая тихую перкуссию, которая совпадала с тревожным сердцебиением Арии Ломовой. Она неподвижно стояла, наблюдая, как капли прочерчивают хаотичные узоры на стекле – каждая из них, думала она, словно временная линия, разветвляющаяся на бесчисленные возможности.
«Он действительно приезжает, – сказала Ария, не поворачиваясь к соседке по комнате, расположившейся в антигравитационном кресле позади неё. – Сам доктор Алексей Квант».
Майя Чен оторвала взгляд от своего квантового планшета с недоверчивым выражением лица. «Так нам постоянно твердит администрация. Загадочный исследователь времени, вернувшийся из будущего с революционными открытиями». Она демонстративно закатила глаза. «Похоже на отчаянную попытку Института повысить набор студентов».
«Ты не веришь, что это правда?» – пальцы Арии непроизвольно коснулись небольшого металлического диска, вживлённого за правым ухом – её имплант НейроЛинк, новейшая модель, на которую она потратила годовую стипендию. В отличие от большинства студентов, использовавших свои импланты в основном для ускоренного обучения и развлечений, Ария модифицировала свой для расширенного хранения памяти. Что-то, чего она не могла толком объяснить, побуждало её максимизировать свои когнитивные возможности, словно готовясь к информации колоссальной важности.
«Я верю, что доктор Квант существует, – уступила Майя, отложив планшет. – Я верю, что он блестящий физик. Но реальные путешествия по ветвям вероятности? Личное переживание множественных будущих? Да брось, Ария».
Разговор прервал мягкий звуковой сигнал из обоих имплантов – общекампусное уведомление. Профессор Ирина Савина, глава кафедры хронодинамики, её строгое лицо появилось в мысленном взоре благодаря нейронной проекции:
«Всем студентам напоминаем, что завтрашняя специальная лекция доктора Алексея Кванта начнётся ровно в 9:00 в Большом Амфитеатре. Посещение добровольное, но настоятельно рекомендуемое. Беспрецедентные исследования доктора Кванта в области изучения ветвей вероятности имеют глубокие последствия для нашего понимания хронологического детерминизма и будущих траекторий нашего вида. Это не просто очередная теоретическая презентация – это взгляд в возможные будущие человечества».
