Глава 1. Трещина
Я никогда не думал, что запах сырости может стать таким родным. В подвале, где мы жили последние полгода, пахло мокрым бетоном и чем-то сладковатым, как будто время гнило вместе с картонными коробками в углу. Мама называла это место «временным убежищем», но я знал, что временное не длится так долго. Временное – это когда ты ночуешь у друга, потому что дома отключили свет. А когда ты каждое утро чистишь зубы над ржавой раковиной, а ночью слышишь, как по трубам ползают крысы, это уже не временное. Это жизнь.
Мне было двадцать три, и я не знал, кем хочу быть. В школе я мечтал стать архитектором – строить мосты, которые соединяют города. Но потом жизнь начала рушиться, как карточный домик, и я оказался здесь, в подвале на окраине города, с матерью, которая перестала улыбаться, и с долгом, который рос быстрее, чем мои надежды.
Все началось с отца. Он был человеком, который умел обещать. «Сын, мы купим дом с садом», – говорил он, когда я был маленьким, и я верил, представляя яблони и качели. Но вместо дома он оставил нам кредиты, а потом исчез. Мама пыталась тянуть нас двоих на зарплату медсестры, но больница сократила штат, и мы потеряли квартиру. Теперь она работала в ночную смену в круглосуточном магазине, а я разгружал коробки на складе за копейки. Мы были как два камня, катящихся с горы, – не могли остановиться, но и не знали, куда падаем.
Той ночью я вернулся домой около полуночи. Подвал был холодным, несмотря на июль. Мама сидела за шатким столом, который мы нашли на свалке, и перебирала какие-то бумаги. Ее пальцы дрожали, хотя она старалась это скрыть.
– Опять счета? – спросил я, бросая рюкзак на пол. Пыль с ботинок осела на бетон, как снег.
Она кивнула, не поднимая глаз. Я заметил, что ее волосы, когда-то черные, как смоль, теперь были пронизаны сединой. Ей было всего сорок пять, но жизнь старит быстрее, чем время.
– Они требуют погасить долг за три месяца, – сказала она тихо. – Иначе… иначе нас выгонят даже отсюда.
Я почувствовал, как в груди что-то сжалось. «Отсюда» – это был подвал без окон, с одной лампочкой, которая мигала, как будто тоже хотела сбежать. Куда дальше? На улицу? В приют? Я представил маму, спящую на картонке под мостом, и мне захотелось ударить стену, чтобы хоть что-то почувствовать, кроме этой беспомощности.
