– А пошли-ка мы все в финиковую баню, – мечтательно проговорил Манюня, комично интерпретируя заграничное слово «сауна».
– Заодно и помоемся, – добавил Шура старую, затёртую
мочалкой до дыр полудетскую шутку.
«Финиковая баня» – смешное название для следующего репортажа из харьковского общежития.
Александр Шишов. «Милиция плачет».
1. Долги наши
– На… Вот твой пирожок и бульон, – под нос пробубнил Вова Муров по прозвищу Мурчик и с шумом выставил передо мной на высоком мраморном столике проспоренные кулинарные «вкусняшки».
Вчерашнее пари я, как оказалось, выиграл. Поспорил с Мурчиком на волне безудержной наглости под влиянием невероятной победы, описанной в финальной части книги «Милиция плачет», а к вечеру о нашем споре забыл, как о предмете несущественном. Однако, утром ни свет ни заря, произошло небывалое событие. По большому счёту, мною и спровоцированное – нам выдали чистые комплекты спального белья. Вне очереди. Пораженный Мурчик сам вспомнил о споре и признал себя побеждённым. И вот приз на столе.
Слабый дневной свет нерешительно пробивался сквозь расписанные морозными узорами огромные стекла дорогого нашим сердцам и желудкам любимого кафе «Харків’янка». Даже не задумываясь над происхождением этого прозаического названия (аромат пирожков и неповторимый вкус бульона напрочь притупляли остроту мышления), понимаешь его шаблонную, советскую, почти пошлую несуразность. Это даже нам, скромным почитателям дешёвой и аппетитной еды, бросалось в глаза. А что подумают о нас иностранцы?
Так мы устроены, что нам непременно должно быть неловко перед иностранцами. Стыд за дурацкий выбор имени для такого уютного и полезного заведения лишний раз подтверждает развитую закомплексованность при виде жующих жвачку зарубежных туристов. Слава Богу, иноземцев мы в кафе ни разу не видели, да и в городе, где проходная танкового завода выходит чуть ли не на главный проспект, тоже.
А вот залётный пришелец из космоса, попав в кафе с таким названием, может решить после формального перевода на свой инопланетный язык, что особи женского пола, проживающие в Харькове, – это железные автоматы, за мизерную плату выдавливающие из себя жирный кипящий сок, который мужские особи с удовольствием неторопливо попивают мелкими глоточками, закусывая завернутыми в горячее тесто кусочками обжаренной рубленой плоти с мелко нарезанным слезоточивым крупноклеточным органическим растением с двусмысленным милитаристическим названием «лук».
