Сколько весит сердце жирафа

Сначала поставить чайник. Или сначала разогреть котлеты.

– Сначала надо спросить, на сколько дедушку отпустили. – Алиса изо всей силы прижимает к себе плюшевого не пойми кого. Можно подумать, что Алиса умеет читать мысли, но ничего подобного она не умеет. Просто первый раз в жизни мы с сестрой думаем об одном и том же.

В ванной жужжит бритва. Самый уютный звук на свете. Дедушка Витя броется. Папа бреется, дедушка Егор бреется, мамин Костя тоже бреется. А дедушка Витя броется. Броется – личное дедушкино слово. Русичка Людмила Николаевна заметила бы, что так говорить неправильно. Но личные слова – это как личные вещи. Алисина зубная щётка, например, уже через неделю выглядит такой же лохматой, как голова Мишки Звягина после перемены. Но это вовсе не значит, что у Алисы неправильная щётка или у Мишки неправильная голова.

– Давай ты сама спросишь? – Я отворачиваюсь к окну и стараюсь говорить равнодушно.

Бритва замолкает, и мне кажется, что никакого жужжания не было. Что этот звук я выдумал. По-моему, то же самое кажется Алисе и даже плюшевому не пойми кому. Плюшевый не пойми кто как будто собирается заплакать – длинные уши упали на тряпичное лицо, а нарисованные синие глаза в свете ночника блестят, как мокрые.

– Я сейчас запла́чу, – шепчет Алиса.

Это любимая Алисина угроза. Алиса всегда обещает заплакать, когда боится радоваться раньше времени. Но плачет она редко. Мама говорит, что я в Алисином возрасте плакал чаще.

– Тихо. – Я прижимаю палец к губам и вслушиваюсь в тишину.

Обычно слишком долгая тишина звенит, как стая надоедливых комаров. Но сегодня она рокочет трубами, бьёт в барабаны и чем-то гудит – может быть, контрабасом. Не тишина, а целый оркестр.

– Слышишь? – Алиса поворачивает плюшевого не пойми кого лицом к двери.

В ванной фыркает кран, вода сначала журчит по раковине, а потом затихает, уткнувшись в дедушкину ладошку. Мы с Алисой выдыхаем. Синхронно. Первый раз в жизни мы с сестрой делаем что-то синхронно.

– Я могу это взять на себя, – заявляет Алиса тем самым взрослым тоном, который умиляет маму и бабушку и бесит Маргариту Валерьевну – Алисину учительницу. Маргарита Валерьевна считает, что Алиса кривляется. Меня Алисина манера говорить тоже иногда бесит, но я знаю, что сестра не кривляется. Алиса как будто сразу родилась взрослой, и теперь только надо дождаться, когда она и выглядеть начнёт как взрослая.