«Поручить Правительству РФ в соответствии с пунктом «д» и «е» статьи 114 Конституции РФ
использовать все имеющиеся у государства средства....»
Из указа Президента РФ Б. Ельцина от 9 декабря 1994 г.
Третий день дороги сплошные марши: перегоны, перегрузки, перекуры, перекусы, недосыпы и снова дорога. Сегодня очередной перевалочный пункт, мы, гремя сапогами по трапу, выбегаем из самолета и выгружаем ящики. На траве у взлетной полосы уже скопился огромный штабель.
Три дня назад меня, как и весь наш взвод, подняли по тревоге и перебросили в соседнюю дивизию. Сказали на крупные учения. Как выяснилось впоследствии не очень-то учения, но очень крупные.
Прогнали через мобилизационный пункт, сформировали сводный мотострелковый батальон из солдат, согнанных со всей дивизии и вперед: «Марш, ребятки, марш, – напутствовал нас старенький прапор, выдававший новенькую форму.
И вот я, Марат Забиров, дед, разжалованный сержант, спокойно ожидавший дембеля в своем полку, выброшен на какой-то аэродром. Сижу на ящике, курю в кулак «Астру». Бойцы моего батальона, такие же залетчики, как и я, работают без особого восторга. Мы еще даже не успели толком познакомиться друг с другом – в дороге нас постоянно перетасовывали. Оно и понятно, больше половины моих новых сослуживцев – бывшие банщики, повара, химбатовцы и еще хрен знает кто. А посему начальство и пыталось в дороге определить, кого в гранатаметчики, кого в пулеметчики, а кому «снайперку» вручить. Но толка в этих перетасовках не было, какая разница, на какую должность вписывать солдата, если он и оружия в руках не держал.
– Женька! хорош, зависать! – это нашего взводного лейтенанта Маслова, зовет лейтенант Бобров, знать, куда-то пойдем. Я затоптал окурок, и, подтянув ремень гранатомета встал в строй.
– Строй людей и веди во-о-он туда, – показал Бобров на горящие огни в стороне от взлетки, – там увидишь часть, какая-то стоит, начальник гарнизона приказал всех разместить там, утром, говорит, разберемся.
Лейтенанты распределили между нами ношу: часть солдат понесла ящики, остальные – их вещи. Раздалась команда: «Направо!». Батальон двинулся на ночлег.
Совсем стемнело, снег растаял, на плитах аэродрома остались лужи, все вокруг превратилось в осеннюю слякоть.
– Эх, занесло же, – думал я, шагая в толпе, таких же уставших и злых солдат, – И куда идем? Прем все на себе, как ослы, хорошо хоть ящики не пришлось тащить.
