Яхта стояла в порту, как заснувшее существо из далёкого прошлого – покрытая изогнутыми бронзовыми пластинами, с бортами, инкрустированными переливчатыми кристаллами, которые пульсировали мягким светом в такт с дыханием реки плавно покачиваясь. Она носила имя «Келесса», что на древнем языке означало «та, что идёт сквозь отражения».
Лурен провёл ладонью по перилам палубы, ощущая, как металл отзывается на его прикосновение лёгким вибрирующим звуком. В этом мире технологии были сплавлены с магией, и корабли по Реке Сотни Лиц ходили по воде до определённой границы неведомого, не столько потому что не было отличных картографов, а потому что мир просто был невероятно гигантский и сколько ты не составляй маршрут рано или поздно течение вынесет яхту которая уже идёт по зыбкой грани между мирами. Изученные территории и места неведомого были большой проблемой для мира в сотни раз больше Земли.
Лурен стоял на палубе и вдыхал тёплый воздух порта – он был напитан ароматами трав, слабо городской пыли которая всегда и везде присутствует и чего-то неуловимо металлического. Порт располагался в городе Хал-Вир – первом из тех, что росли прямо на телах исполинских деревьев. Стволы, толщиной с башни, вздымались к небу, исчезая в тумане, а здания тянулись по ветвям, соединённые между собой висячими мостами, воздушными платформами и водопроводами, что текли в обе стороны – вверх и вниз.
На нижнем уровне города, где стояла Келесса, всё было полно жизни. Крестьяне неторопливо осматривали тыквы и копались в грядках кортошки. Торговцы выкрикивали цены на свежие лепестковые рыбы, выросшие в водах Реки, глашатаи объявляли рейсы в ближайшие прибрежные поселения, а дети, обсыпанные цветной пылью с рынков, а может просто испачкавшись так что на лицах были следы грязи играли в игру «чей город в Реке настоящий».
Лурен смотрел как граждане не спешили подниматься на борт рядом стоящей яхты. Яхты из порта развозили жителей в ближайшие посёлки, но не дальше исследованных земель, не далее восьми тысяч километров. И вот теперь по заданию и поручению Имперской Академии Исследователей он отправлялся вглубь. Да и до него картографы пересекали неведомое и не раз, но поручение Академии было очень важно для картографа. Он знал – как только он ступит на яхту, начнётся не просто путешествие. Река требовала уважения. И времени. Она открывалась лишь тем, кто смотрел не только вглубь воды, но и вглубь себя.
