– Вы будете рассказывать о своей жизни?
– Нет. Хуже. Я буду говорить о вещах, о которых не совсем принято говорить в романах. Меня утешает то, что речь будет идти о моих молодых годах. Это все равно что говорить об умершем.
Михаил Зощенко «Перед восходом солнца»
Пресечение первое.ОДЭН.
Я летел сквозь пространство.
Так страшно и весело мне было скользить над окутанной сумраком Землей.
Боги мои, как же просто оторваться от тверди.
Достаточно лишь посильнее оттолкнуться ногами, и вытянувшись струной, взлететь , вольно и свободно в другие, неведомые людям, пространства.
Там на за черным осколком ночи ждал странную птицу кто-то грозный, огромный ,как гора.
И молнии выпадая из сиреневого сумрака, высвечивали из темноты, звучащее холодным, прозрачным светом имя – «Одэн».
И вдруг я проснулся.
И в краткую секунду пробуждения вдруг осознал, что полет мой – реальность, и я лечу, соколом парю по штурманской рубке, уютно ткнувшись лицом в ладони.
В следующую секунду тяготение схватило меня жесткой лапой, и потянуло вниз.
«Идиот! Надо же махать руками, а то сейчас в подволок врежусь!»– пришла в голову здравая, холодная от испуга мысль, и я попытался выправить положение, неуклюже выпростал руки, но все же не успел, и жестко вломившись головой в переборку за спиной, ссыпался на палубу.
«Чудно!»– подумал я мотая гудящей головой-«Не проснись вовремя- так и за борт мог бы умотать. Чего там – по коридору, на шкафут, и кто бы знал, что я по дурости упорхнул. С такими способностями надо в смирительной рубашке жить.
Что это было?»
В иллюминаторе клубился какой-то белесый, рваный, стылый туман.
Судно исходило нервной, необычной дрожью, и я понял вдруг, что мы работаем «полный назад».
Я выскочил в рулевую.
Командир был уже там. Стоял в позе «Зю», уткнув лысину в УКВ-станцию и очень внимательно слушал ангельское бульканье на 16 канале. В смысле, английскую речь. Нервно при этом почесывая голые волосатые, коленки. Потому что из всей одежды на нем были только черные «семейные» трусы.
Дурной сон продолжал лепить вокруг меня свою фантасмагорию.
И командир подтвердил это, бросив маявшемуся у телеграфа второму помощнику: – «Он сказал, что его зовут – Одэн.»
Я был потрясен. -Сам верховный Бог древних скандинавов!».
Командир оглядел меня туманным взором и молча сунул мне в руку трубку радиостанции.
