Ткач Судеб: Миф о Нитях Мироздания
В предвечном мраке, где не было ни звезд, ни дня,
Лишь хаос дремлющий, в объятьях забытья,
Родилась Ткач Судеб, богиня без лица,
Хранительница нитей, начала и конца.
Из тьмы бесформенной, из пустоты глухой,
Она извлекла волокна, тончайшие росой.
То нити мироздания, судьбы живых существ,
Сплетенные в узоры, неведомые здесь.
В руках ее умелых, как искры в ночи,
Рождались звезды яркие, планеты и лучи.
Она плела галактики, туманности вдали,
И каждый атом в космосе, был частью той земли.
Для каждого создания, будь то зверь или бог,
Она плела отдельную нить, что вела в свой срок.
Нить жизни, нить любви, нить радости и бед,
И нить, что обрывается, когда приходит след.
Ее веретено крутится, не зная тишины,
Плетет она узоры, что нам едва видны.
И каждый вздох, и каждый шаг, и каждое слово,
Вплетаются в гобелен, что создан ею снова.
Говорят, что можно видеть, в лучах полночной мглы,
Как Ткач Судеб склоняется над нитями судьбы.
И если ты увидишь, как нить твоя блестит,
То знай, что жизнь твоя полна, и счастье в ней царит.
Но если нить померкла, и стала тусклой вдруг,
То жди испытаний, и горестных разлук.
И помни, что судьба, как нить в ее руках,
Может быть изменена, в молитвах и делах.
Так чтите Ткач Судеб, богиню без лица,
Хранительницу нитей, начала и конца.
И пусть узор судьбы вашей, сияет в небесах,
Вплетенный в гобелен, что держит мир в руках.
***
Падение к Солнцу: Баллада об Икаре
В лабиринте теней, где Минотавр рычал,
Далёк от солнца свет, отец крылья зачал.
Дедал, искусный мастер, бегство соткал из воска,
И перьев, что с земли подобрал он без отброска.
«Лети, мой сын, лети! Но помни, мой наказ:
Не вздумай к солнцу взмыть, не искушай соблазн!
Жар опалит крыла, расплавит воск нестойкий,
И море поглотит твой крик, печальный, громкий».
Икар, юнец горячий, с восторгом принял дар,
Взлетел над синей гладью, оставив берег стар.
Впервые ощутил он грозного ветра поцелуй,
И мир, что был так тесен, вдруг стал ему родной.
Забыв отцовский голос, забыв про страх и боль,
Он выше, выше рвался, к небесной синеве.
Пьянящий свет манил, как сладкий, грешный сон,
И сердце юное билось в унисон с лучом.
Всё ближе, ближе солнце, его слепящий взгляд,
И воск, что крылья держал, начал тихонько таять.
Сначала перья падали, как снег в морскую глубь,
Потом и сами крылья, лишая силы, вдруг.
