Тайна на Транссибе
Глава 1: Исчезновение на рельсах
Санкт-Петербург, январь 1910 года. Снег ложился тяжёлым одеялом на мостовые, укутывая город в молчаливую серость. Над головой тяжело нависало серое небо, изредка проблескивая сквозь густые клубы дыма от фабричных труб. Город казался вымершим, словно сам воздух замер, боясь спугнуть нарастающее напряжение.
Газеты на углах улиц полны тревожных заголовков: аресты, манифестации, тайные собрания. Шепот о заговорщиках и доносах витал в каждом подъезде, на каждом рынке. По Невскому проспекту медленно ползли экипажи, скрипя колёсами по укатанному льду, редкие прохожие спешили, кутаясь в воротники шинелей, будто скрываясь не только от стужи, но и от невидимого взгляда тайной полиции.
Империя стояла на краю – между дворцами и подвалами накапливалась тишина, в которой рождалась буря.
В узком кабинете на втором этаже здания Городского Сыска пахло холодным табаком и старой бумагой. У окна, затянутого льдистыми узорами, сидел Пётр Ильич Климов. Его взгляд был прикован к серому Петербургу за окном, но мысли блуждали далеко отсюда – в безмолвной сибирской пустоте.
На столе перед ним лежала аккуратная папка с грифом «Совершенно секретно». По уголку обложки остался тёмный отпечаток чьего-то нервного пальца, а на верхнем листе – едва заметный след чернил, будто кто-то в спешке подписывал документ. Пётр Ильич медленно развернул папку, ощутив знакомую тяжесть, будто в руках у него лежала не бумага, а кирпич вины.
Первым был протокол: «Исчезновение бронепоезда №14-А, маршрут Омск – Красноярск. Потери: трое убитых, один пропавший без вести, груз – не установлен». Сухие строки, казённые фразы, но за ними чувствовалась кровь, страх и чей-то циничный расчёт.
Климов невольно сжал пальцы, вчитываясь в пометки на полях – рукописные замечания синим карандашом: «вмешательство третьих лиц вероятно», «следы зачистки», «приказ сверху». На мгновение он почувствовал, как напряжение скручивает виски, а затем вновь стал хладнокровным: слишком часто за подобными фразами скрывалась чёрная бездна.
– Бронепоезд, – хрипло сказал капитан Суслов, входя без стука. Шинель его была в снегу, а взгляд, как всегда, настороженный. – Пропал между Омском и Красноярском. Бесследно.
