Стёпке Рябову было пять лет, одиннадцать месяцев и много-много дней, когда он дорос до приключений.
Это был серьёзный русый мальчик с короткой причёской и забавной ямочкой на щеке. Но появлялась она лишь в те моменты, когда Стёпка улыбался.
Да вот беда. У тихого и спокойного ребёнка это случалось не так часто. Потому что поводов улыбаться у него не было! Единственный отпрыск в семье оказывался одинок, часто грустил и тосковал по приключениям с друзьями.
Стёпка неплохо вытянулся за время, проведённое с родителями. Мама Лида регулярно кормила его кашей, супами и блинами баловала.
«Ей бы самой вырасти», – думал Стёпка, жуя те блины чаще, чем соглашаясь на суп.
Мама она же совсем маленького роста. И даже носила короткую причёску.
«Вроде ест-ест, а сама всё не растёт», – поглядывал на неё сын с укором.
У неё только живот рос в последние месяцы. Постоянно поглаживая его, она даже разговаривала с ним больше, чем со Стёпкой.
Выглядело это подозрительно.
– Чего это ты с гороховой кашей разговариваешь? – спрашивал Стёпка, пытаясь поймать маму с поличным и заставить делать зарядку, чтобы не толстела.
Но она лишь таинственно улыбалась в ответ, тарелку отодвигала и отвечала: «чтобы жирок завязался».
«Хитрая мама», – подумал Стёпка: «Кашу ест, а зарядку не делает».
Мама, конечно, это не папа. Папа отжимался и приседал каждый день. И, глядя на него, Стёпка сам иногда махал руками-ногами. Пару минут, пока не уставал жутко.
Больше и не надо. Главное – участие.
Папа Матвей был гораздо выше мамы. И хоть блины не пёк, зато прослыл очень умным. А от этого рано начал лысеть и очки надел, чтобы издалека видели.
Это он научил Стёпку различать буквы и считать больше, чем было пальцев на руках и ногах. Но только не слишком много цифр стоило называть, а то родители такие – привыкнут, что умный и всё. Назад дороги нет.
Дурное это дело – учёба. Стоило только научиться и всё вокруг теперь складывалось для Стёпки в знакомые слова и цифры. Отчего младшего Рябова почему-то назвали взрослым и требовали с него больше ответственности.
А какая ответственность, когда разделить её не с кем?
«Ох, не стоило самому начинать одеваться и чистить зубы», – решил Стёпка, когда его в первый раз прозвали самостоятельным.
Да поздно. Сделанного не воротишь.
