Классики и комиксы. Капитанская дочка
Автор книги - Александр Пушкин. Произведение относится к жанрам русская классика, руманга и рукомиксы. Год его публикации неизвестен. Международный стандартный книжный номер: 978-5-04-221974-0. Книга является частью серии: Комильфо. Классики и комиксы.
Под одной обложкой – классический текст повести Пушкина «Капитанская дочка» и комикс от современной художницы ANNAISE!
Такое комбо приготовлено для читателей, которые только начали открывать для себя русскую классику, или уже полюбивших её продвинутых читателей, не боящихся жанровых экспериментов.
Комикс будто предисловие предваряет классический текст, а затем как эпилог финализирует его.
Герой комикса – избалованный подросток из 90-х.
Отец отправляет его в Оренбург на перевоспитание, «в ссылку».
Герой, конечно, недоволен, разочарован и настроен крайне скептично.
В самолёте он встречает молодого человека, который даёт ему почитать книгу «Капитанская дочка», а сам таинственно исчезает прямо во время полёта.
Что ждёт нашего героя в Оренбурге и как повлияет на него повесть А.С. Пушкина, вы узнаете в первой книге серии «Комильфо. Классики и комиксы».
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
- Классики и комиксы. Капитанская дочка
- Классики и комиксы. Герой нашего времени
- Классики и комиксы. Мёртвые души
Читать онлайн Александр Пушкин - Классики и комиксы. Капитанская дочка
Береги честь смолоду.
Пословица
Глава 1. Сержант гвардии
– Был бы гвардии он завтра ж капитан.– Того не надобно; пусть в армии послужит.– Изрядно сказано! пускай его потужит…………………………Да кто его отец?Княжнин
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу, – ворчал он про себя, – кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги, и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel[1], не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т.е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня
