Пролог.
– Аня! Соколова! Опять опаздываешь!
Голос Дмитрия Олеговича прокатился по коридору редакции, сметая на своем пути клочки утренних разговоров. Анна, не успев снять куртку, застыла на пороге, держа в зубах недоеденную булочку.
– Планёрку пропустила!
Он швырнул ей на стол пачку бумаг. Листы рассыпались, как осенние листья, и один из них – выцветшая газетная вырезка – приземлился прямо на её ботинок.
– Поместье Волконских, деревня Вишнёвская, – прочитала она вслух, поднимая листок.
– Там какое-то старое поместье, большое, в стиле… ну, в этом… – Дмитрий Олегович щёлкал пальцами, пытаясь вспомнить.
– Неоготика? – уточнила Анна, разглядывая фотографию.
– Да чёрт его знает! Важно, что последние владельцы исчезли в девяностых. Один чинуш хотел реставрировать – так его бригада через две недели как сквозь землю провалилась. Говорят, один плотник вернулся, да только…
Он замолчал, заметив, как Анна подняла голову. В её глазах вспыхнул тот самый огонёк, который он знал слишком хорошо.
– Да только что?
– Да ничего. Бредни. Старик теперь под забором бутылки собирает и бормочет что-то про «чёрные комнаты». Но тебе-то что, ты же не суеверная?
1.
Анна Соколова вышла из автобуса на пустой остановке, сильный ветер растрепал её рыжие волосы, которые пришлось собрать в хвост. Её волосы, яркие, как осенние листья, всегда привлекали внимание, но сейчас она была больше озабочена тем, чтобы они не лезли в глаза. На ней была лёгкая ветровка, которая плохо спасала от пронизывающего ветра, и джинсы, слегка поношенные, но удобные для долгих пеших прогулок. Её зелёные глаза, обычно такие живые и любопытные, сейчас были сосредоточены на дороге, ведущей в деревню. Деревня, в которую она приехала, казалась застывшей во времени: покосившиеся заборы, старые деревянные дома с резными наличниками и единственный магазин с выцветшей вывеской «Продукты». Над всем этим нависало серое небо, обещающее дождь.
Она поправила рюкзак на плече и достала из кармана смятый листок с адресом. Её движения были чёткими и уверенными, как у человека, привыкшего к командировкам и неожиданным поворотам событий. «Поместье Волконских, деревня Вишневская», – прочитала она вслух. Местные, с которыми она говорила по телефону, предупреждали, что туда лучше не соваться. Архивариус областного краеведческого музея поделился материалами о поместье и дал телефон местного лесника и бывшей учительницы, которые ещё помнили те времена, когда в поместье кто-то жил. Но Анна привыкла не обращать внимания на суеверия. Она работает журналисткой уже 5 лет, и её работа заключалась в том, чтобы докопаться до правды, даже если она скрывалась за вековыми легендами. Её лицо, с тонкими чертами и лёгким румянцем на щеках, выражало решимость.
