Сон ?!
Зала такая большая, такая светлая… Петька никак не может понять, откуда столько света. Неужели от свечей на елке?
Так удивительно: пламя свечей одинаково ровное, едва мерцающее, и цвет пламени белый, теплый, неиссякающий. А еще удивительно: в зале совсем не пахнет воском, пахнет смолой и чем-то сладким. Петьке чудится, что свет исходит от стен, хотя их он не видит. Он, скорее, ощущает замкнутость безграничного пространства. Вместе с другими девочками и мальчиками Петька веселится на рождественской елке. Они смеются, рассматривают больших двигающихся кукол, угощаются сладостями.
В центре залы, возле огромной елки, ТОТ, к кому так стремятся все дети. Но это не Дед Мороз: у него небольшая бородка, но нос не красный; глаза цвета весеннего неба излучают светлую доброту, да и облачен он в белые длинные одежды. Ладонью он покрывает голову каждого подходящего к нему ребенка и что-то тихохонько говорит. Дети отходят от него умиротворенно – счастливые, но – без подарков. А Петьке очень хочется получить новенький сотовый телефон – не кнопочный и желательно с откушенным яблоком на корпусе. Поэтому он к елке не идет…
Во всем этом рождественском круговороте Петька даже не заметил, что у этого праздника жизни есть зрители. Мальчик, лет 4-5, оказавшийся рядом с Петькой, кружится, подпрыгивает, машет ручонками и восторженно кричит: «Мама, мамочка, здесь так тепло, так весело! Дяденька у елки сказал, чтобы мы приходили к нему». В конце залы болезненно худая женщина протягивает руки, подхватывает мальчика, кружится вместе с ним и целует, целует, заливая его слезами. Он прозрачными ручонками вытирает ей лицо, прижимаясь головкой к её груди.
Рыжим котенком сжалось сердце Петьки, защемило, захотелось как будто невзначай потереться о ноги близкого человека, урча, запрыгнуть на колени и в безграничном доверии упереться лбом в лоб. И Петька, переполненный зависти, искоса посмотрел на мальчика и его маму.
Большие – нет, огромные глаза цвета весеннего неба широко смотрели на Петьку, излучая безграничную ласку и… страдание.
Мальчонка что-то прошептал маме, она смиренно опустила его на пол, повернулась и пошла в конец залы.
Она шла по длинному темному коридору, в конце которого светился огонек. Временами её поглощала темнота, но свет в конце коридора, освещая женский силуэт, позволял Петьке не терять её из виду.
